героя сделала бы именно таким. Высоким статным брюнетом с точеным лицом. С легкой небритостью, которая так ему идет. Она удивительно оттеняет загорелую кожу. А еще притягивает взгляд к… его губам.
Осознав, что рассматриваю рот мужчины, выдыхаю и медленно отворачиваюсь. Хорошо, что он в этот момент занят остатками пирожного на своей тарелке и не видит, куда именно я смотрю. Иначе точно сгорела бы от стыда.
– Все в порядке, – ни в коем случае нельзя дать ему понять, что меня тяготит его общество. В конце концов, сама виновата. Не была бы такой растяпой, и не забыла бы сумку, ничего этого бы не произошло. – Мы не строили каких-то особых планов, а Соне трудно отказать. Особенно когда она задалась целью чего-то добиться.
Он кивает в ответ.
– Настоящая маленькая женщина, – поддевает ложечкой оставшийся кусочек пирожного и неожиданно усмехается. – Знаете, а ведь я не был в кафе уже очень давно. Даже не помню, сколько лет прошло.
– Ну, это и понятно. Зачем ходить в кафе, когда есть собственный ресторан, – слишком быстро отзываюсь на его слова и тут же жалею, потому что мужчина продолжает улыбаться, но теперь его улыбка становится какой-то грустной.
– Знаете, кто на курортах реже всех купается в море?
Я киваю, понимая, о чем он. Мы тоже у себя в Петербурге, наверно, и вспомнить не можем, когда бывали в Эрмитаже или любовались фонтанами Петергофа. Вот и для Невельского ресторан – это работа. Вспоминаю, что он даже во время обедов с женой почти всегда что-то пишет или изучает в ноутбуке. Смотрю в его опустевшую тарелку, и вспоминаю еще одну деталь. В своем ресторане он никогда не заказывает десерт. Его супруга бережет фигуру и не позволяет себе подобной роскоши, а сам Лев…
– С детства обожаю сладкое. Особенно такие вот эклеры, – признается Невельский, изумляя меня еще больше. Это так необычно. А еще выходит, что Соня своей любовью к сладостям похожа на него, потому что я к ним практически равнодушна. Опять отвожу взгляд, пытаясь побороть вновь вспыхнувшее внутри смятение.
Он все-таки должен знать. Очень много совпадений, да и я слишком хорошо к нему отношусь, чтобы скрывать такое. И дело не в чувствах, не в неизбежной симпатии к потрясающему мужчине. Я уважаю его как человека, ценю как успешного и мудрого работодателя. И многим ему обязана. Особенно, как выяснилось теперь, жизнью собственной дочери. Вот только где же мне найти подходящие слова?
В этот момент возвращается Сонечка.
– Не хочу больше играть, – поясняет, усаживаясь на свое место, и хитро улыбается мне. – Мамочка, а можно еще эклерчик?
В другое бы время не разрешила: потом за ужином наверняка не будет аппетита, но сейчас это повод ненадолго отойти и собраться с мыслями. Киваю дочке и поднимаюсь, чтобы направиться к прилавку, но замираю, слыша ее следующий вопрос.
– Дядя Лева, а ты совсем-совсем не помнишь того мальчика?
Он поворачивается к ней, чуть сдвигая в недоумении брови.
– Какого мальчика, Сонь?
Понимаю, что должна вмешаться, что-то сказать, отвлечь, но не