Я ведь русским языком объясняю: от вас требуется только заключение. Причем составить его следует как-то так, деликатно и в то же время – построже, чтобы все написанное вами выглядело, – повертел он растопыренными пальцами у виска профессора, – наукообразно.
– Да не могу я этого делать! – нервно парировал доктор, и Ротмистров заметил, как неуемно задрожали его руки. – Это ж надо так сформулировать: «как-то деликатно, и в то же время – построже»! И это – при составлении диагноза! Чепуха какая-то.
«Как нас “лечить”, так они все мастаки, – подумал генерал, с насмешкой концентрируя взгляд именно на руках профессора. – Себя бы полечили, бездари. Вся нервная система вразнос пошла – а он тут светило из себя строит…»
– Еще как можете, доктор! Уж поверьте на слово старому служаке госбезопасности.
– И все же… Не могу и не имею права, – сумел сладить со своей физической дрожью доктор, не дрогнув при этом нравственно. – У меня нет оснований. И потом, здесь семья Президента. Десятки людей, которые общаются с ним.
– Да что вас так волнует, доктор?! Что Президент окажется не в таком состоянии, в каком вы его опишете в медзаключении? Так мы его мигом превратим в такого, каким вы представите его миру. И потом, для вас уже не секрет, что очень скоро Русаков будет арестован, так что, кто знает… Возможно, этим своим заключением о недееспособности, невменяемости… еще и спасете его.
Григорьев поднялся и несколько мгновений смотрел прямо в глаза генералу. Невысокого роста, худощавый очкарик этот мог бы служить эталоном советского «интеллигентика», из тех, что в свое время тысячами проходили через кабинеты следователей НКВД. Сейчас он был похож на одного из таких обреченных, который только что выслушал смертный приговор «тройки».
– И все же вы не заставите меня сделать это. Я – врач, и никогда…
– Сказал бы я тебе, кто ты… – с презрением процедил Ротмистров, окатывая его взглядом, преисполненным презрения и ненависти. Попадись ему этот докторишко лет несколько назад, когда он, тогда еще будучи полковником, руководил следственным управлением КГБ… Этот вшивый интеллигентик не продержался бы у него на допросе и десяти минут. – Но, думаю, случай еще представится, – мстительно процедил он. – Распустились тут, понимаешь ли, совсем страх потеряли!
Уже у двери доктор неожиданно остановил генерала. Оказывается, дурацкие вопросы его на этом не исчерпались.
– Видите ли, насколько я понял, вся резиденция Президента окружена и лишена связи.
– Ну и что из этого? – с вызовом спросил генерал.
– Может случиться так, что мне понадобятся лекарства. Из тех, которыми я здесь не обладаю. Могу ли я в таком случае съездить в Севастополь, или каким-то образом связаться с коллегами по телефону?
– Если каких-то лекарств нет у вас, в Севастополе их тем более нет. Забыли, в какой стране живете?! Отсюда, с дачи, без особого разрешения никто не выйдет. И боюсь, что разрешения давать будет некому.
Обед проходил «в тесной