– забудь и думать о ропоте и неудовольствии! – Нечего делать! пошел к о. Антонию просить милости своему исчадию. Что ж? каково было мое изумление, когда я получил сведение, что уже четыре проповеди мои прочтены и могут быть хоть зараз печатаемы… И прочие все будут прочтены также вскорости. Вот как вдруг пошло дело! От Ивана Михайловича не дождаться бы верно и в полгода того, что сделал о. Антоний в неделю. Да притом и цензура теперь такая милостивая, что лучшей и требовать грешно. Итак – нет худа без добра!
Суббота, 18 февр<аля>
Получил первые две тетради своей рукописи с позволением печатать. Стало уже не только занимательно, но и тревожно. Как! ужо и печатать можно? Да это просто: не знать что делать! Как печатать? Где печатать? Когда печатать? На какой бумаге? В каком формате? каким шрифтом? Напасть да и только! А напастнее всего: где взять денег на напечатание? Просить у родителей?{42} У дяди?..{43} Занять у «Воскресного чтения»?{44} Украсть? Наковать самому?.. Ну, просто хоть с ума сходи! – Вечером б<атюшка> получил письмо от Пр<еосвященного> Иннокентия{45}.
Воскресение, 19 февр<аля>
Сыну лукавому ничто же есть благо!{46} Служил обедню и это чуть помню. Прочее же все предано забвению. Вечером, вероятно, ездили к о. наместнику за совещанием{47}. Сперва авва говорил батюшке: куда тебе ехать? больному? пускай вот едет Антонин! Потом, разговорившись порядком, уже посылал его в Рим, а мне говорил: ступай в Морею!{48} Это шуточное слово почему-то запало глубоко мне на сердце, и я не спал потом целую ночь, думая об Афинах, Палестине и всем Востоке…{49}
Понедельник, 20 ф<евраля>
Во время обедни мне пришла великолепная мысль уладить все дело единым махом… Что тут долго думать о изыскании средств печатания? Пойду к отцу моему ректору и реку: отче! несмь достоин нарещися богатым человеком. Сотвори мя, яко единого от наемник журнала твоего; т. е. попрошу о. ректора, нельзя ли будет поместить несколько проповедей моих в «Воскресное чтение» прежде, нежели они напечатаются отдельно и таким образом пособить мне в моем предприятии?..{50} Пошел и паче чаяния встретил совершенное его на то согласие. Потом чем занимался – не вем.
Вторник, 21 февр<аля>
Имел дело с Кочубеевским коммиссионером Метелицею на счет бумаги{51}. Виделся с Вальнером{52} и чуть-чуть не заключил с ним контракта о напечатании моего «Круга». После обеда ушел к наместнику Михайловскому{53} и умолил его благословить мое дело{54}. Спасибо ему, благословил охотно. После чего мы ездили к Гликсбергу{55} и заключили с Калиновским{56} условие, вследствие которого я послал к Вальнеру извинение (все это было вчера){57}.
Весна
Как весна
Ни прекрасна,
Все она
Преопасна —
Злой недуг
Мне сулит,
Душу «Круг»
Закружит.