один Олег умер в первой четверти X века то ли «за морем», то ли все-таки в Киеве, другой «Хлгу» потерпел поражение от хазар во второй четверти X в. Есть даже сведения о третьем Олеге, который бежал в Чехию из Киева и стал там князем.
Польский историк XVIII века Х. Ф. Фризе выдвигал версию, что чешский Олег был сыном Вещего Олега и после смерти последнего был вынужден покинуть Русь из-за преследования князем Игорем. Теоретически могли быть как два Олега, так и три, и даже четыре, слишком размыта эта историческая личность в свидетельствах современников. Однако Игорь в X в. был один, и это уже хорошо. Так же сыном его являлся Святослав, однако мраком покрыты остальные дети князя Игоря, впрочем, как и Святослава.
Византийские источники упоминают некоего брата Владимира Святого – Сфенга. О нём в свои очередь молчат русские летописи, но ничего удивительного в этом нет. Официальная историография тогдашнего периода выстраивала четкую генеалогию, минимизируя шансы на престол других отпрысков того или иного князя. Тем более, что князей, от имени которых подписывал тот же договор Игорь было ещё в середине X века больше двух десятков (см. Главу «Загадочный» народ Рос).
Более того, крайне нечёткая и ошибочная информация ПВЛ в очередной раз пытается сшить разрозненные куски русской истории непрочными нитями. Так весьма загадочным сообщением выглядят слова византийского хрониста Льва Диакона о том, что постоянным местонахождением «Ингора (Игоря), отца Сфендослава (Святослава)» был «Боспор Киммерийский» (Керченский пролив). То есть ПВЛ не только связала вместе некоторых исторических лиц, скорее всего незнакомых друг с другом (например, Рюрика и Игоря) и их роли в историческом процессе, но и, возможно, поменяла всю систему географических ориентиров.
Произойти это могло по вполне понятным причинам: в конце IX в. киевские земли испытали наплыв пришлого населения из чешских или шире дунайских земель, о чём свидетельствует археология. Косвенно об этом свидетельствует то обстоятельство, что князь Олег, придя к Киеву, назвался «гостем подугорским», то есть соседствующим с венграми (уграми). К тому же появление его для Аскольда и Дира в Киеве было весьма неожиданным, и не совпадает с описанием того грандиозного похода, которое рисует ПВЛ, проводя линию передвижения Олега от Новгорода к Киеву. Исходя из обстоятельства смены населения в Киеве впоследствии возможного завоевания и возросшего статуса его как города, становится понятным, почему сведения для последующих летописцев о предшествующей истории Киевской земли сохранились так плохо.
«Искусственность многих дат Повести временных лет давно стала очевидной исследователям ранней киевской истории. Например, если мы видим, что все три князя: Олег, Игорь и Святослав, заключившие с Византией договоры, умирают на следующий год после этого события, мы вправе сделать вывод, что такая регулярность едва ли могла наблюдаться в реальной жизни. Смерти князей, разумеется, не зависели от дипломатической практики, а их жизни прерывались