говорить.
– А у вас есть друг? Хороший друг?
– Я не хотел бы ни с кем об этом говорить.
– Вам недостает Музы.
– Прекратите.
– Вам нужна женщина.
– Так же неотложно, как выстрел в собственное колено.
Фред внезапно вскочил. Его шатало. Лицо побагровело, его прошиб пот, и капли потекли из растрепанных волос.
– Что это за вино? Не калифорнийское ли? У меня аллергия на калифорнийское!
– У вас прямо кровь бросилась в лицо! Сядьте же!
– Это все танины, дубильные кислоты.
Фред дотащился до шкафа с выдвижными ящиками и достал аппарат для измерения давления.
– Это южнофранцузское, из биодинамического виноградника, – сказала Сюзанна. – Не двигайтесь при измерении!
Она точно знала, как измерять давление, достаточно натренировалась при нечастых посещениях отца. Прибор пропищал.
– Вот видите, ошибка! – упрекнула Сюзанна.
Фред начал измерять заново. Сюзанна встала, чтобы видеть маленький дисплей.
– Этого не может быть. Согните руку!
Фред повторил процесс. Оба смотрели на дисплей.
Фред простонал:
– Давление 180, это у меня уже было. Но пульс 195!
Тревога Сюзанны усиливалась и переросла в легкую панику. Она нервно схватила руку Фреда и прижала палец к его запястью.
– Сердце-то как колотится!
– Я знаю!
Фред встал, нетвердой походкой двинулся к софе и со стоном опустился на нее.
– Опять это начнется… Пожалуйста, уйдите теперь… – с трудом выдавил он.
Сюзанна достала из сумки телефон.
– Фред! Дышите! Дышите глубже! Я сейчас вызову неотложку.
24 июня
Трое врачей стояли у постели пациента Фирнайса, Альфреда: мужчина и две женщины – пожилая и молодая. Взгляды их казались мрачными – наверное, оттого, что нижние части лиц были скрыты масками. В таких масках люди редко выглядят дружелюбно, это в равной степени касается грабителей банков, злодеев в вестернах и врачей.
Врачи пристально смотрели на разные мониторы, которые, казалось, зависли над головой Фреда и показывали крайне негармоничные линии. Ускоренно и неритмично попискивал звук, отражающий частоту сердцебиения. Мужчина-врач проверил электроды на руках Альфреда. Он глянул на часы. Было пять минут первого.
Женщины-врачи переглянулись. Внезапно писк прибора зазвучал как визг, потом как крик автомобильной сигнализации. И разом – тишина. А затем – звенящий ровный продолжительный звук.
На экранах больше не вспыхивали пульсирующие зубчики жизни.
Тянулась ровная линия.
25 июня
Несмотря на свой долгий опыт, пожилая докторша испугалась, войдя в залитую солнечным светом палату. На больничной койке лежало тело. Оно было накрыто простыней, закрывая лицо и голову.
В три быстрых шага докторша очутилась у кровати и сорвала простыню с тела. Фред Фирнайс рывком сел на постели.
– Вы меня до смерти напугали, – сказал он.
– Посмотрите-ка,