мама довольно часто напоминала мне об этом фразой: «Болтун – находка для шпиона. Об этом мы вопросов не задаем, потому что кругом шпионы». Я себе представляла, какие они. В моем воображении они были везде, вредные американцы, замаскированные под скромных советских людей, они хотели знать тайну нашего города. Все это чем-то напоминало мне Буратино с его золотым ключиком, который тоже должен быть хранить свою тайну. Я представляла себе шпиона с душой Карабаса Барабаса, хотя думала, что все-таки у того слишком заметная для шпиона внешность. Я помню, как настороженно разглядывала всех незнакомых мне людей, как только выезжала за пределы нашего города, пытаясь выискивать в них шпионов, явившихся за тайной «золотого ключика», и надеялась быстро и бдительно их обнаружить, как герой фильма «Судьба барабанщика».
Люди, работавшие на секретных атомных заводах, были секретными вдвойне. Многие из них имели реальный доступ к сведениям о производстве плутония, в тот момент исключительно военном. Врачи, работавшие в соцгородке, впоследствии ставшем закрытым городом, тоже были обладателями этой самой военной тайны, ведь они знали о том, как подействовали на организм вещества, которые производили на секретном заводе. Врачи наблюдали, лечили, спасали, когда могли, тех, кто подвергался жесточайшему радиационному облучению, болел и умирал от острой или хронической лучевой болезни. Все это было тайной. Людей, которые становились участниками каких-то аварийных ситуаций помимо своей воли, государство обязывало подписать документы о том, что они обязуются никому не рассказывать о том, что с ними произошло. Хранить до конца своей жизни. Не больше и не меньше.
Постепенно, с развитием атомной промышленности и законодательства, мы уходили от понятия «военная тайна» и переходили к понятию «государственная тайна»[6]. Государственная тайна, как и военная ранее, тоже охватывала всю закрытую территорию. Только теперь атомный завод на ней находился теперь уже с внушительно разросшимся и превратившимся в целый и настоящий ГОРОД закрытым городом.
Первые годы на строительстве первых объектов особого разделения на город и завод не было. Самые ценные кадры, те, кто работал на опасном производстве и был уникальным специалистом, жили всего в ста метрах от барака, где делали плутоний. В случае непредвиденной ситуации они должны быстро добежать до объекта[7]. Те, кто занимался строительством и обслуживанием, жили подальше, на территории будущего соцгородка. Официально «городские» не знали о том, что происходит на промплощадке. Впрочем, даже семейные пары, работавшие на одном реакторе, взяли себе за правило никогда не обсуждать друг с другом дома или в кругу друзей «рабочие моменты».
Изначально выбранная граница с внешним миром была довольно условной, люди примерно знали, где она проходит, но забора и колючей проволоки не было. Когда требования секретности возросли, то сначала от внешнего мира огородили всю территорию будущих ЗАТО, а чуть