главарь из Сузлина не мог превзойти в его в борьбе запястьями!
Все комнаты были заняты. Профессиональные попрошайки обитали в подвале, чулан снимал карманник, а вот на флигелёк в саду никто не позарился. В нем текла крыша, штукатурка отваливалась со стен кусками, вздулись полы от вечной сырости. Стекол в рамах давно не было, полуразрушенная печка закоптила остатки обоев и потолок. Тропинка к флигелю заросла тёрном.
– Мамочка не позволяла мне играть здесь, – заплакала Майса. Она очень скучала по Амине, считала покойную своим ангелом-хранителем. – Мы сходим на ее могилку, мама?
– Какую, на хер, могилку! – рявкнула Марта, отпуская дочери затрещину. – Ты в курсе, что нам жить негде! Нет денег на еду?! Да на черта мне сдались два лишних рта? А ты чего зенки выкатила, малявка? Что пялишься, сучье отродье?! Я-то думала, у тебя будут васильковые глаза! А они зелено-коричневые, как болото! На черта я тебя кормила, спрашивается? Только грудь зря испортила!
Эбисса сердито уставилась на сиротские сабо. Майса обняла сестрёнку, всхлипывая. Как же мама зачерствела на каторге! Видимо, с ней дурно обращались, подумала девочка с жалостью в сердце. А Марта дала волю эмоциям: пинала мусор ногами, громко и непристойно ругалась, расцарапала свои щеки, затем расплакалась навзрыд и привлекла к себе дочерей.
– Вы все, что у меня осталось в этой гнилой жизни, девоньки мои. Боже, почему я не издохла! Почему вас не забили насмерть в приюте! – восклицала она, свирепо тиская худенькие тела в обносках. – Вы боитесь меня, потому что одна курва мне лицо исполосовала. И ему я не нужна такая! Одна леди меня привечала в этом сволочном мире! Стоп, девоньки! У меня есть заначка! Амина как в воду глядела! Вы поможете мне отыскать ее. Вот проедим эти деньги и загнемся от голода со спокойной совестью! А то святоши болтают, что-де самоубийство – грех.
Госпожа потратила свое состояние на лечение. В последний год они жили скромно, экономя даже на еде. Ювелирные изделия и вечерние платья, хрусталь и столовое серебро больная реализовала через надежного человека. На вырученные деньги Амина приказала поверенному купить сберегательный сертификат на предъявителя. Опасаясь, что его постигнет участь завещания, Амина велела Марте положить его в водонепроницаемую жестянку и завернуть ее в кусок брезента. В те годы ветхий флигель запирался на ключ. В нем даже была кое-какая мебель. Благодетельница приказала Марте зарыть документ и сверху поставить громоздкую тумбу. Сиделка не придала этому значения, хотя Амина несколько раз объяснила Марте, что такое ценная бумага и шесть процентов годовых. Горе Марты было так велико, что она забыла о столь сложной материи, как сберегательный сертификат. В противном случае простушка отдала бы любовнику эту бумагу. Внезапно она вспомнила разговор с Аминой и просияла.
«Марта, ну почему ты такая недалекая, а? – сокрушалась Идальская. – Ладно, объясню на пальцах. Сертификат – это деньги! Деньги, которые находятся в банке, пока