молчание; потом Жанна продолжала:
– Я сказала, что надеялась быть вашим добрым ангелом и принести вам выздоровление…
– Помню… – сказал Рауль.
– Я сдержу слово…
Говоря таким образом, Жанна взяла со столика фарфоровую чашку и подала ее больному.
– Что это такое? – спросил Рауль.
– Обещанное выздоровление, – отвечала молодая девушка.
Рауль взял чашку и поднес ее к губам, но почти тотчас же отдернул руку.
– Это странно! – прошептал он.
– Что такое?
– По запаху этого питья можно подумать, что в нем заключается огромная доза опиума…
– Я не знаю, что вы хотите сказать, – возразила Жанна, которая и понятия не имела об опиуме.
– Это лекарство, – спросил Рауль, – не то, которое до сих пор приготовляли для меня?
– То самое, с прибавкой нескольких капель жидкости, которую я влила в него.
– Какой жидкости?..
– Не знаю. Матушка хранила ее старательно и посоветовала мне дать вам, расхвалив ее чудесные свойства. Если вы выпьете сегодня вечером, сказала она, то завтра перестанете страдать… Почему же вы не хотите выпить?
– О! – сказал Рауль восторженно, – я охотно выпью даже яд, если этот яд подадите мне вы!..
Он снова поднес чашку к губам и разом выпил все.
– Я знал, – прошептал он тихо, – знал, что это опиум!..
Голова молодого человека почти тотчас же опустилась на подушку; еще несколько минут глаза его оставались открыты, но смотрели неподвижно и без всякого выражения.
– Вы страдаете? – спросила Жанна с беспокойством.
Рауль не отвечал. Через минуту веки его опустились на глаза, и он, казалось, заснул спокойным и глубоким сном. Жанна возвратилась к матери.
– Ну! – спросила больная, – он выпил?
– Выпил, – отвечала девушка.
– А теперь?
– Теперь спит.
Молния торжества осветила лицо Мадлены.
– Спит… – повторила она. – Это добрый знак!..
Было около полуночи. Небольшая лампа, зажженная Жанной, слабо освещала утомленное лицо кавалера де ла Транблэ. Молодой человек лежал точно в таком же положении, как и несколько часов назад, не сделав ни малейшего движения с тех пор, как непреодолимый сон овладел им.
Жанна давно спала в своей комнате. Из трех обитателей Маленького Замка не спала одна Мадлена. Эта женщина, изнуренная болезнью и страданиями, представляла в настоящую минуту живой и зловещий образ преступления и угрызений совести, поскольку одно обыкновенно следует за другим. Освещаемая печальным светом ночной лампы, горевшей в ее комнате, старуха приподнялась на своей постели. Ее длинные седые, растрепанные волосы покрывали шею и исхудалые плечи; глаза ее сверкали, она прислушивалась и вздрагивала при малейшем шуме.
Вдруг она решилась, откинула одеяло, спустилась с кровати и два или три раза попробовала удержаться на ногах. Но она давно уже потеряла привычку ходить, и притом одна ее нога была почти разбита параличом. Она упала сначала на колени и приподнялась