это, чтобы ваше бесстыдство сравнялось с вашим вероломством!..
Рауль был оглушен этим неожиданным обвинением. Положение его было очень затруднительно. Мы знаем его невинность, по крайней мере относительно неверности, однако ему невозможно было оправдаться, как будто он действительно был виновен. Для своего оправдания, он должен был бы рассказать Жанне всю свою прошлую жизнь, свое положение при пале-рояльском дворе и причины, заставившие его шпионить за Антонией, а именно этого-то он и не мог да и не хотел объяснять. Притом, если бы он даже и решился на это, Жанна не дала бы ему времени окончить, потому что едва он выговорил:» Жанна, моя милая, выслушайте меня, умоляю вас!.. «она перебила его и сказала со спокойствием тем более ужасным, что оно, видимо, скрывало внутреннюю бурю, обнаружившуюся в интонации последних слов:
– Я не хочу ничего слушать, Рауль, не хочу ничего слушать. Вы опять солжете, как вчера, как сейчас, как всегда, и я вам не поверю… Поберегите вашу ложь для тех, кто позволит вам себя одурачить!.. Я, слава Богу, не такова!.. Ступайте к своей Антонии, которая, без сомнения, ждет вас!.. Ступайте! Я не думаю вас удерживать!
Сказав это, Жанна убежала в свою спальню, заперла дверь и начала заставлять ее разной мебелью, какую только, в припадке гнева, могла перетащить.
Рауль старался войти в переговоры через дверь, но Жанна не отвечала ни одного слова. Просьбы, угрозы, все было бесполезно. Рауль подумал, что, может быть, молодая женщина лишилась чувств, и уперся плечом в тонкую дверь, чтобы разломать ее. Как только дверь начала трещать, Жанна вскричала голосом, прерывавшимся от ужасного волнения:
– Я сняла со стены кинжал, который держу в руке. Клянусь перед Богом, Рауль, что в ту минуту, как вы разломаете дверь, я воткну себе этот кинжал в грудь…
Рауль испугался. Он настолько знал характер Жанны, что понимал, до какой степени она способна исполнить свою угрозу. Поспешно удалившись от двери, которая начинала уже подаваться, он подумал, что лучше всего предоставить уединению успокоить гнев молодой женщины. Читатель конечно не забыл, что у Рауля было назначено с маркизом свидание, которого нельзя было отложить, и потому он тотчас отправился в отель Тианжа, повторяя:
– О! ревность!.. гибельная ревность!.. сколько несчастий причиняешь ты на свете!..
Когда кавалер возвратился домой к ужину, впечатление, произведенное на него сценой, которую мы рассказали, почти изгладилось из его памяти. Он надеялся найти Жанну успокоившейся и если не улыбающейся, то по крайней мере, расположенной позволить убедить себя в несправедливости ее подозрений.
Молодой женщины не было в гостиной. Рауль подошел к двери спальной и постучался: никто не отвечал. Он повернул ручку и дверь отворилась.
– Жанна, – сказал он, – милая Жанна, где вы?
Отголосок слов его затих без ответа. Рауль пошел в столовую и воротился назад со свечкой. Спальня была пуста. Он спросил о жене Жака и Онорину, но ни тот, ни другая не видали ее. Ужасная мысль промелькнула тогда в голове его. Молодой человек побежал к выходу, который вел на двор соседнего дома, вспомнив, что