направление удара другое.
– Ваш кофе, Шамиль Наимович, – секретарша прервала поток его мыслей.
– Спасибо, подскажите, как фамилия того сотрудника, который ко мне заходил?
– Берг.
– Немец?
– Скорее всего, в Омске их много, Шамиль Наимович.
– Хорошо, можете идти и запросите в кадрах его личное дело.
Интересно, а он Алину просто Алиной случайно назвал, или как? Надо бы присмотреться к нему повнимательней, или уже к ним? – подумал Гасанов, и нажал «отправить» Бергу Станиславу Андреевичу.
Коза смотрела на Алину круглыми желтыми глазами, к жиденькой белой бороденке прицепилась колючка. Вот ведь дрянь, подумала Алина, но обогнуть ее с тыла не решалась. Коза внушала ей подозрения. Алине показалась, что та выглядит слишком залихватски и в любой момент может выкинуть какой ни будь фортель.
– А ну пошла, зараза, – дверь домика отворилась, на пороге показалась боевая старушка и шустро стала спускаться с крыльца.
– Мэээ, сказала коза презрительно, посмотрев на бабку.
– Мэээ, повторила она уже Алине, скривившись, и медленно пошла прочь от калитки.
– Вот ведь, бесовское отродье, всю клиентуру мне распугала. – Бабка, уже на излете шлепнула козу дрыном по тощему заду и пропустила Алину в полисадник, щелкнув простенькой задвижкой.
Алину занесла в Александровку воскресным утром неуемная жажда деятельности. В обед приедет Стас и ей хотелось его удивить. Вычитав в интернете рецепт «Ривель-кухен» она рванула в деревню за домашними яйцами, маслом и творогом.
– Да ты проходи, милая, чего на пороге стоять. – Квасу самодельного хочешь? По такой жаре – самое милое дело. Я в него смородиновый лист добавляю, тогда вкус совсем другой и, не дожидаясь ответа, налила ей полную эмалированную кружку.
– Пей, не стесняйся, а я тебе пока все соберу, – с этими словами она откинула половицу и исчезла в темноте погреба.
Не бабка, а электровеник какой – то, подумала Алина, с интересом осматриваясь. Комната была большая и светлая. Полстены занимала пузатая, свежебеленная печь, кружевные занавески обрамляли неширокие окошки, а по подоконникам цвела герань. На крашенном деревянном полу плясали солнечные зайчики. Вот тебе и телепортация, подумал Алина. Отъехала пятьдесят километров от Омска и, шагнув в калитку, очутилась в девятнадцатом веке.
В доме пахло вкусно: теплым хлебом, медом и малосольными огурцами.
– Вот, смотри, сказала бабка, появляясь. Тут сметана и она ткнула пальцем в пластиковое ведерко, тут творог, жирный и она одобрительно покивала головой, а тут масло и она вытащила из пакета увесистый желтый шар. Яйца по дороге не тряси, а то у меня для них тары нет.
– Молока хочешь? С утра доила.
– Да я козье не очень, – смутилась Алина.
– А почему козье? Коровье. У меня ж и корова есть, правда тяжко мне уж с ней, вот думаю продавать на следующий год.
Алина взглянула на бабульку и подумала, что с коровой та нескоро расстанется.
– А ты откуда