возбуждением, ревел и метался за прутьями.
– Сейчас и выясним, кто сильнее! Волк или медведь! – захохотал кто-то. Атли закричал, попытался удержаться за скользкий от мёда пол, но цепь дёрнули с такой силой, что он едва не задохнулся.
Его подтащили к клетке, перекинули цепь через верхний прут и потянули, заставляя Атли подняться на ноги, а потом и вовсе отрывая от пола. Атли захрипел, хватаясь пальцами за впившийся в горло ошейник и пытаясь сделать глоток воздуха. Медведь зарычал ему в затылок, обдавая горячим, зловонным дыханием. Атли хотел отодвинуться от клетки, но не мог даже пальцами ног дотянуться до пола. Тело начала сводить судорога, лёгкие свело, а перед глазами заплясали чёрные мушки. Возможно, повезёт задохнуться прежде, чем острые когти медведя вскроют ему рёбра, пронеслась непрошеная мысль. Медведь за спиной Атли встал на дыбы.
– А ну, прекратить! – Громогласный голос Зорана разнёсся по залу. – Кто вам позволил трогать то, что принадлежит мне?!
Руки отпустили, цепь зазвенела о прутья клетки, и Атли рухнул на пол, хватая ртом воздух. Чернокнижники рассыпались в разные стороны. Атли стиснул зубы и кое-как отполз от клетки, стараясь сдержать слёзы облегчения.
– Стоило мне отлучиться, вы устроили не пойми что! – гневно продолжал Зоран. – Так же мерзко вы будете встречать нашего бога, когда я открою для него врата? А?!
Толпа нерешительно загудела.
– Скажите спасибо Сороке! Приведи она меня позже, я бы без раздумий убил каждого, кто хотя бы пальцем тронул моего пса! Не разбираясь, кто участвовал, а кто только смотрел! Стража! Тех троих в темницу!
Атли не видел, кого скрутили и вывели стражники, у него не было сил пошевелиться. Всё, что он мог, – дышать и наблюдать, как Лель в другом конце зала о чём-то шепчется с Огняной.
Атли проснулся от того, что кто-то касался его плеча. С трудом разлепив глаза, он различил лицо Сороки. Тронный зал был усеян храпящими чернокнижниками – люди заснули прямо там, где пили: на столах, лавках, на голом полу.
– Надо уходить, – сухо сказала Сорока, достала из передника связку ключей и принялась искать нужный, примеряя к замку, что держал цепь от ошейника прикованной к трону.
– Что? Куда? – голос звучал хрипло, а голова ещё плохо соображала.
– Отсюда, – бросила Сорока, не добавив никаких больше объяснений.
– Ты помогаешь мне сбежать? – Атли ничего не понимал.
– Заткнись и поднимайся, – прошипела Сорока, подобрав наконец нужный ключ. Замок щёлкнул. Она схватила цепь и потянула Атли за собой.
– Погоди. – Атли удержал её на месте. – У тебя есть ключ. Сними ошейник и кандалы, чтобы я…
– Нет, – отрезала Сорока и снова потянула Атли за собой.
– Почему?
– Мне не велено.
– Кем?
Сорока скрипнула зубами.
– Не болтай и иди. Оковы я не сниму. Это условие, если хочешь выбраться. – Она снова дёрнула цепь.
Атли поднялся на ноги.
– Выпусти медведя.
Сорока покосилась