он не слышал таких длинных фраз из уст Сороки. Оглянулся – медведь послушно шёл следом, неотрывно глядя Атли в затылок.
Коридоры сменялись коридорами, каждый шорох заставлял волосы за загривке вставать дыбом, но царский терем казался спокойным. Никто не выскакивал из-за поворотов, не слышались голоса, не звенело оружие. И вот наконец они достигли старой, заброшенной кухни. Сорока открыла один из шкафов, достала оттуда подбитый мехом плащ и бросила Атли. Сердце радостно заколотилось. Атли не мог поверить, что совсем скоро окажется на свободе. Стоит только избавиться от ненавистных кандалов…
Они уже двинулись к выходу, когда медведь задел боком шкаф, тот покачнулся, но устоял. Дверцы открылись, и на пол с грохотом вывалилась посуда.
Атли с Сорокой замерли. Где-то наверху послышались шаги.
– Быстро! – скомандовала Сорока и с новой силой потянула Атли за цепь.
Они выскочили на улицу и помчались в тень деревьев.
– Погоди, конюшни в другой стороне, – окликнул Сороку Атли.
– Мы не в конюшни, – ответила она и потянула его вглубь сада.
Снег хрустел под ногами и обжигал ступни, но Атли едва ли обращал на это внимание, торопясь за Сорокой, которая уже перешла на бег. Рёбра болели, но Атли уговаривал себя держаться и не сбавлять темпа.
Свобода, он должен оказаться на свободе.
Из царского сада, под прикрытием сугробов, они дошли до рощи, а оттуда Сорока вывела Атли к развалинам гарнизона.
– Не понимаю, – прошептал Атли. – Куда…
– Заткнись. Нам внутрь.
Сорока подошла к дыре в частично обвалившейся стене и забралась внутрь. Атли послушно шёл следом, медведь дышал в затылок. Но в груди разрасталось новое, нехорошее предчувствие. Возможно, Сорока вела его вовсе не на свободу. Но куда в таком случае? Атли оглянулся. Позади ещё виднелся просвет в стене. Сорока выглядела хрупкой, он мог вырваться и сбежать. А с цепями как-нибудь разобраться, когда окажется подальше отсюда.
– Если побежишь, убью, – прошипела Сорока и зажгла на ладони огонёк, предупреждая и одновременно освещая дорогу.
Атли ничего не ответил, но с побегом решил повременить. Посмотрим, куда ведёт его эта девчонка.
В гарнизоне мало что уцелело. Своды обрушились, колонны лежали на полу, который укрывали обломки стен и мусор, сквозь дыры в крыше падал снег. Сорока вела Атли в темницы – в этом не осталось сомнений, когда они ступили на крутую лестницу, уходившую глубоко в темноту. Под рёбрами снова завозилось колючее чувство тревоги.
В отличие от верхних этажей гарнизона, темницы уцелели почти полностью, только кое-где осыпались камни с потолка. Сорока то и дело останавливалась на развилках и что-то бормотала себе под нос, будто вспоминая дорогу. Сердце Атли ёкнуло, когда она наконец подвела его к знакомой двери. Двери, за которой когда-то сидел Аспид по имени Жнец.
Наконец Атли всё понял.
Длинный коридор закончился большой круглой залой. На стенах горели факелы. И в свете одного из них стоял Лель.
– Атли… – выдохнул он, шагая навстречу.
Атли