на сиденья, пластиковые колпаки для колес, косящие под литые диски, какие-то панорамные зеркала, коврики для багажника, брызговики, подкрылки и прочую дребедень, которая была мной немедленно куплена и прикручена по назначению. После чего сын, чуть не плача, сказал: «Папа, прекрати из «Оки» делать «Мерседес»!»
Последний пробег на «Оке» я отлично помню, это было 9 октября 1999 года. Мы с сыном съездили в Лужники на отборочный матч чемпионата Европы между Россией и Украиной, наши осрамились, автомобиль с горя фыркал и глох всю обратную дорогу и окончательно вырубился прямо перед ракушкой. Мы затолкали его внутрь, а когда через год открыли и я сунул ногу в кабину, проржавевшее днище под ногой провалилось. И тогда я сказал: все, хватит.
Машина был продана за бешеные деньги – 100 долларов США. Ее увезли в какую-то деревню, заварили дно, и, говорят, она до сих пор рассекает по дорогам Подмосковья. Чему я очень рад, поскольку до сих пор нежно люблю свое первое транспортное средство, называю его ласковым именем «Акулина» и всячески благодарю за то, что оно продемонстрировало мне последний круг эксплуатационного ада, после чего пугать автовладельца просто нечем.
Часы на все время
В реестре знаков доблести наиболее доступными были наручные часы. На жаргоне – котлы. Не советские, вестимо, не «Слава» – «Луч» – «Полет», а заграничные. То есть японские, – других попросту не водилось, о швейцарских мы только слышали. Такие часы можно было купить в комке – в комиссионном магазине, куда их сдавали дипломаты и разные прочие торгпреды.
Скопив за полгода 170 рублей, я отправился за часами, взяв с собой приятеля, который уверял, что в этом деле понимает. Комок размещался в конце Ленинского проспекта. Был февраль, жуткий мороз, даже в магазине изо рта шел пар, сквозь который поблескивали на прилавке две «Сейки» и два «Ориента».
Самая дорогая «Сейка» за 200 рублей была очень хороша, но я не дотягивал целых 30 единиц; ее сестрица за 160 была попроще, зато укладывалась в бюджет и даже оставалась десятка, чтобы отметить знатную покупку. Еще за 160 и за 140 рублей шли «Ориенты»; первые были неплохи, а вот вторые совсем не глянулись – форма овальная, не мужская, циферблат блеклого серо-зеленого цвета и царапина на боку. Не то.
«Вопрос надо обдумать, предварительно согревшись», – сказал приятель и завел меня в соседнее заведение общепита, где за полчаса мы просвистели 13 рублей, и часы за 160 стали недоступны. «Бери «Ориент» за 140, мировые котлы, – надавил приятель. – И еще восемь рублей останется».
Я надел часы и окинул запястье помутившимся взором. Овал – а что, даже оригинально. Серо-зеленый циферблат – под коричневый костюм будет неплохо. А царапина почти не заметна. Да и что раздумывать-то, когда выбор прост – или берешь эти часы, или уходишь пустой. В последнем случае высока вероятность, что приятель по дороге разведет еще рублей на тридцать, –