меня душит.
Мы вышли и сели на лавочку. Было действительно хорошо.
– Короче, – сказал я, – что там у тебя?
– Короче, еду прошлый раз от тебя на лисапеде. Останавливаюсь в посадке… Просто захотелось передохнуть, на травке посидеть. И шо ты думаешь?
– Шо?
– Подымаю голову… А метрах в десяти… Не, метрах в пяти от меня…
– Да ты шо, не может быть!
– Слушай сюда, баран! Совсем рядом – вот как до дороги! – баба!..
– Голая?!
– Да ты слушай, дурак!.. Я ж могу обидеться и не рассказать, шо было дальше. И ты потеряешь полжизни!
– Нет-нет, Славик, не обижайся, не обижайся!
– Короче, баба лежит, ко мне задом… А над ней сидит чувак…
– Тю, неинтересно.
– Слушай дальше!.. Сидит и целует ее. Так нежненько целует…
– Ну?
– А она ж до меня задом повернута… Прикидываешь?
– Прикидываю. Потом она поворачивается, и ты узнаешь… Кого? Кошелку? Марину? Лену? Или мастачку?!
– Так, хорош перебивать! А то перестану рассказывать!..
– Все, все, молчу.
– А до пояса она раздета. Снизу раздета! Видно, тока шо попоролись и балдеют. А у нее такие ножки!.. Такая попка!.. Прикидываешь? Такой денек, такая травка! И она! У-ух!..
– Ну и шо дальше?
– А шо тебе надо?
– Вот это и все?
– А шо, мало?
– Конечно, мало! Я сижу, уши развесил…
– Дурак! Ты ж ничего не понимаешь! Люди уже выползают на природу! Вперед нас! А мы тут сидим… Как скопцы! Как мудаки! Короче, посмотрел я на них и мне тоже захотелось. Все! Я сказал себе: все, хватит! Надо шо-то думать!
Я представил, как Харьковский ехал, давил на педали и старательно рисовал все это в своем воображении. Но с моей стороны было бы глупо уличать его в брехливости. Дело не в этом. Если Харьковскому запретить врать, то в день он будет произносить не более пяти слов и он уже не будет Харьковским, моим другом, не будет Потрошком. Так что дело не в этом. А дело в том, что этот подлец попал в точку!
– И шо ты предлагаешь? – спросил я.
– Надо кому-то вдуть! – ответил он откровенно и исчерпывающе.
– И кому же?
– Короче, я вот сегодня подумал про Галю Петухову.
С Галей он порвал где-то месяц назад. Как он тогда выразился, она надоела ему хуже перцу. Но, видимо, время и весна как-то особенно действуют на человеческие чувства.
– Ты знаешь, Леха, она мне совсем уже не противна. Недавно встретил ее. Такая телка!.. Короче, я уверен, шо она и на двоих расколется. Отвезем куда-нибудь в посадку. И где она денется! Это ж не то, шо твоя англичанка. Ну как тебе идея?
– Нормально. Согласен.
– И я ж говорю!.. Надо пользоваться старыми связями. И время терять не будем на каких-то новых кошелок, с которыми еще неизвестно, шо будет. И с целками не возиться, как с Мариной или с Любашей. И разрядка хорошая перед экзаменом!
На следующий день мы повезли Галю в ближайшую посадку. И все произошло так, как тому и полагалось быть. На двоих пожарить петушатину не пришлось. Мне достаточно было увидеть ее