простого присвоить все, на что вы положили глаз.
Пау встал.
– Позвольте вам кое-что показать, товарищ министр.
А почему бы и нет? Линь был не прочь осмотреть дом.
Он вышел следом за стариком во внутренний дворик, воскресивший воспоминания о его собственном доме в Сычуани, провинции нефритово-зеленых холмов и ухоженных полей. На протяжении семисот лет семейство Линя жило здесь, на опушке бамбуковой рощи на краю плодородных рисовых полей. В доме также был внутренний дворик. Но было одно отличие. Дворик не был вымощен плиткой. Лишь утрамбованная земля.
– Вы живете здесь один? – спросил Линь.
Такой огромный дом требовал постоянного ухода, а здесь все выглядело безукоризненно. Однако до сих пор Линь никого не видел и не слышал.
– В вас снова говорит пытливый следователь. Вы задаете вопросы?
– Мне кажется, я выразил вполне естественное любопытство.
Пау усмехнулся:
– Моя жизнь – добровольное одиночество.
Едва ли это можно было считать ответом, но Линь и не ожидал услышать ответ.
Они прошли по извилистой дорожке мимо декоративных кустов в горшках и карликового тиса и оказались в противоположной части дворика, перед высокой черной дверью с красным кругом. За дверью был просторный зал с массивными колоннами, поддерживающими потолок с ажурной лепниной. Вдоль одной стены тянулись книжные шкафы, вторая была увешана древними свитками. Мягкий свет проникал сквозь окна, затянутые цветной бумагой. Линь увидел перед собой изящную резьбу по дереву, шелковую драпировку, затейливые шкатулки, столики из ценных пород дерева, предметы, расставленные как в музее.
– Мое собрание, – сказал Пау.
Линь смотрел на эти сокровища, не в силах вымолвить ни слова.
– Совершенно верно, товарищ министр. Войдя в мой дом, вы увидели ценные произведения искусства. Очень ценные. Однако сейчас перед вами настоящие сокровища. – Пау жестом пригласил гостя пройти в зал. – Вот, например. Керамическая скульптура, покрытая глазурью. Династия Хань, двести десятый год до нашей эры.
Линь внимательно рассмотрел статуэтку из желтовато-зеленого камня, которая изображала крестьянина, вращающего рукоятку мельницы.
– На самом деле это очень примечательная скульптура, – продолжал Пау. – Зерно засыпалось в приемный резервуар сверху, и жернова перемалывали все, что попадало внутрь, отделяя жмых и стебли. В Европе нечто подобное появилось только почти две тысячи лет спустя, когда голландские мореплаватели привезли такие мельницы из Китая.
На другом постаменте стояла керамическая фигура всадника. Пау подозвал гостя ближе.
– Это династия Тан, шестой или седьмой век нашей эры. Обратите внимание на всадника. Его ноги вставлены в стремена. Стремена появились в Китае много столетий назад, а в Европе о них не знали до Средних веков. Средневековый европейский рыцарь верхом на коне, вооруженный копьем и щитом, немыслим без стремян китайского изобретения.
Линь обвел взглядом древние реликвии, которых здесь