Мне пришлось чуть не насильно отрывать Аврору от экрана.
Марша сделала глоток:
– Айзек не дурак. Не могу понять, зачем он это сделал.
– Мы все прекрасно знаем Айзека. Тебе не кажется, что можно было хотя бы усомниться в его вине?
– Увы, факты – вещь упрямая. Кроме того, это уже кто-то делал, и их поймали. Вроде бы та недалекая актриска из ситкома о девяностых. Я хочу сказать, какой смысл ему это делать?
– Вообще никакого, – кивнула Скай. – Не говоря уже о том, что Макс вполне способна поступить в колледж сама. Она в этой чертовой семейке самая умная.
Марша поцокала языком:
– Хоть бы одним глазком посмотреть, что там сейчас происходит.
– Мама!
– Да ладно, я шучу. – Марша взмахнула свободной рукой и расплескала кофе на тунику. – Твоя сестра права: все это развеется как дым. Посмотри, что происходит в стране, в мире! На такие мелочи уже никто внимания не обращает.
Скай уставилась на мать. Марша уже вышла на пенсию, а до этого много лет работала медсестрой. Муж ушел от нее к помощнице стоматолога, когда Скай было одиннадцать, а Пейтон – десять, завел новую семью – на этот раз с двумя мальчиками, – и, наверное, был счастлив, поскольку они его не видели и не слышали, не считая поздравлений с днем рождения и ханукой. Марша разбиралась в жизни и умела за себя постоять, многое знала, и не только в медицине: кто победит на выборах и когда начнутся лучшие сезонные распродажи, – могла приготовить буйабес, умела водить машину с механической коробкой передач и выводить любые пятна. Опытная охотница за выгодными сделками, она путешествовала исключительно с компаниями, которые ищут жилье типа хостелов для пенсионеров, находила горящие предложения в последнюю минуту, когда цена падала ниже плинтуса, и ехала куда угодно, только бы там не шли активные боевые действия. Эта клинически сумасшедшая твердо считала, что приготовленное мясо можно вернуть в маринад «для усиления аромата», а все «правила пищевой безопасности» не что иное, как мошенничество и сговор; отказывалась верить мастеру, который утверждал, что ее посудомоечная машина за двадцать два года забилась зацементировавшимися остатками пищи, и тарелки будут чище, если дать их облизать собаке; не доверяла врачам и придиралась к ресторанной еде. Марша привыкла преодолевать трудности и никогда не унывала, а ее безрассудство держало дочерей в постоянном напряжении. Однако сейчас Скай склонялась к мысли, что мать ошибается.
– Не думаю, – покачала головой Скай. – Они замешаны в крупном скандале, который расследует ФБР. Пытаться обмануть систему, когда у тебя и так множество преимуществ? Сомневаюсь, что на это посмотрят сквозь пальцы.
– К понедельнику никто и не вспомнит.
– Нет. Это может стать концом ее карьеры. – Скай вновь посмотрела на телефон, надеясь увидеть весточку от сестры. – Думаю, Пейтон в панике.
– Мужчины ежедневно совершают поступки гораздо более ужасные, чем попытка помочь своему ребенку. Все утрясется. Просто нужно время.
Скай встала и взяла чашку матери, чтобы налить