поездкой на остров Пхи-Пхи и с гордостью вернулись с купленными билетами за две тысячи бат с человека, то есть чуть больше пятидесяти евро.
– Когда мы покупали билеты, нас даже угостили виски с колой. А потом арендатор отвез нас на мопеде с коляской в обменный пункт, чтобы купить бат, потому что евро они не принимают. Удивительно, какие милые люди, – взволнованно рассказывал Ян.
– Он отвез нас почти за милю до обменного пункта, потому что ему там понравилась девушка, – лукаво заметил Горазд. – Вы бы видели, как он договаривался о цене с этими тайцами. Как заправский торгаш! – со смехом он рассказывал уже про Яна.
Горазд был счастлив, потому что им удалось урвать билеты намного дешевле, чем им предлагали на ресепшене в отеле. Уже дома, глядя на фотографии с прекрасными пейзажами острова Пхи-Пхи, он составил план попросить руки Тяши в этой романтической атмосфере и подарить ей кольцо, которое он тайно привез из дома. Это станет главным событием их путешествия.
Днем они все купались в прохладной тени бассейна рядом со своим отелем. Ян наконец-то научил Луку нырять головой вперед. Лука был очень горд, когда ему наконец это удалось, потому что с противоположного края бассейна на него смотрели маленькие девочки, судя по речи, русские. Их было трое, а рядом с ними находились их молодые мамы.
– Ты больше не летающая свинья, если умеешь нырять с головой, – снова пошутил Ян.
Лука начал гнаться за ним в гневе, потому что ему не нравилось, когда его называли летающей свиньей перед девчонками, даже если они ничего не понимали. Итак, Ян и Лука гонялись друг за другом вокруг бассейна, прыгая в воду и брызгаясь. Эти звуки детского визга и восторга радовали Горазда. Он был счастлив внести личный вклад в счастье своих детей, организовав эту поездку. У него больше не было денег, хотя его семья нуждалась в новой машине. Нужно продержаться три года. Горазд сидел на шезлонге и гадал, сколько там было русских. Из всех, кто присутствовал у бассейна, только венгерская семья с маленьким ребенком была из Европы. Отец этого семейства был уже мужчина в возрасте. Поговорив с ним, Горазд выяснил, что он на два года старше его и является архитектором из Будапешта, который ушел в сферу транспорта с начала экономического кризиса, потому что в строительстве не было работы. Их маленький сын тоже счастливо смеялся, купаясь и играя с маленьким мячиком. Смех детей и их игра – гарант счастья в жизни, продолжал думать Горазд, лежа на шезлонге, и мысли его блуждали далеко. Если нет еды, а дети голодны и больны, детского смеха не слышно. Его всегда ужасали видеозаписи голодных детей из Африки по телевидению. С другой стороны, если всего переизбыток, а детей слишком мало, или все дети заперты в квартирах за видеоиграми, то в таких играх тоже не слышно детского смеха. Счастливы ли эти люди? Есть ли у них, при всем изобилии земных благ, вообще шанс на существование, если не слышат они детский смех во время игры? Поскольку им важнее работа и борьба за прибыль, постоянное стремление иметь всё больше