от слуги. – Что стряслось, Прокс?
– Я вправду ничего не помню, – Пес гадал, насколько похожа эта женщина на его настоящую мать. – Может, и в самом деле рухнул с лошади. Туго нам придется – это же сколько вспоминать придется, мама.
– Не горюй, сынок, – взяв Прокса за руки, Скало ласково заглянула ему в глаза. – Я бы тоже хотела многое забыть. Скоро с пасеки вернется отец и все тебе расскажет.
Убранство жилища особого впечатления на Гектора не произвело: в доме имелось три комнаты, разделенные тонкими глинобитными перегородками. В одной комнате находилась большая кровать с одеялом, набитым лебяжьим пухом. Там же сложили каменную печь.
В другой поместили кровать поменьше и небольшой сундук. В третьей, где они разговаривали, стоял грубо сколоченный стол, несколько таких же стульев, два сундука и прядильный станок. Пес предположил, что в сундуках находится все богатство их знатной семьи. Не так уж и много для зажиточных прусских дворян.
Скало напомнила, что сзади дома привязаны шесть лошадей.
В поселении есть кузница, где также хранится все оружие села, которое, кстати, называется Бронтекамм. Это и есть их потомственные земли. Участком они владеют небольшим, но все необходимое для жизни есть: и рыба, и зверь, и пахотное поле, и огород, и домашняя живность, и пчелы, и вода, и лес. Железо, правда, приходится либо покупать, либо обменивать на пушнину, которой здесь тоже вдоволь – куница, ласка, бобр.
В небольшом котелке, куда новоявленная мать вместе с мясом бросила раскаленные камни, она разогрела для Пса похлебку из оленины, и, когда он промокнул последние капли супа куском хлеба, домой вернулся отец. Это был высокий, крупный мужчина с грубым лицом и густыми волнистыми каштановыми волосами, закрывавшими уши. На его поясе красовался маленький топорик, украшенный местным кузнецом традиционным прусским орнаментом. В руках отец держал длинное копье с бронзовым наконечником.
Следом за ним зашел другой слуга, постарше Крукше, и спросил, сразу ли бросать тарпанье мясо в погреб или сначала, по обычаю, накормить им собак. Трудевут разрешил дать собакам немного мяса со спины животного, а остальное положить на хранение в холодный погреб. Старший Бронте расстегнул плащ и переобулся из сапог в легкие лубяные обмотки. Он лишь удрученно покачал головой, когда узнал, что его сын потерял память. Этого еще ему не хватало. После того как хозяйка налила горячей похлебки мужу, тот принялся неспешно посвящать Гектора в подробности их нелегкой жизни.
Подозрения Пса подтвердились – все-таки он попал в прошлое. Судя по отсутствию каких бы то ни было признаков нахождения здесь тевтонов, год на дворе стоял от силы тысяча двухсотый. Зная, что пруссам не ведом календарь, он не рискнул уточнить у родителей время его пребывания в прошлом. Значит, Бэзил не наврал и устроил ему встречу с родственниками. Как он умудрился перенести сознание Гектора в тело сына его предков Прокса? И зачем?