ступеньки в стене…
Я горько усмехнулся своим монтекристовским планам. Какая чушь! Ну, куда я денусь, когда кругом астеки! Туннель бы еще предложил прокопать – за самый Уашкаякак!
Глава 2
В черноте дверного проема появился человек. Он небрежно махнул рукой, и в яму что-то упало с глухим стуком. Я на четвереньках подполз на звук и разглядел очень грубую глубокую деревянную миску. Она лежала на полубоку, и из нее медленно вытекало нечто густое . Быстро подхватил посуду: внутри оказался тягучий, омерзительно выглядящий клейстер из разварившейся кукурузы.
Но я не ел три дня.
А потому стал жадно хватать и пихать в рот совершенно несоленое варево. Прямо рукой – никаких ложек, конечно, не было. Прямо грязной рукой.
Ведь я не ел три дня…
– Шикалли! – грубый окрик разбудил меня утром.
Я разлепил глаза и испуганно вжался в стенку тюрьмы. Над ямой стоял стражник – новый, незнакомый.
– Шикалли! – еще более строго рыкнул он, недвусмысленно тыча пальцем в пустую миску.
Пустую и вылизанную до блеска.
Даже моих скромных познаний в языке науатль хватило, чтобы понять, чего хочет астек. Я подобрался к деревяшке и аккуратно подкинул ее вверх. Астек ловко схватил посуду – буквально, вынул из воздуха – и молча ушел. Где-то через полчаса он вернулся с уже полной миской и маленькой тыковкой с водой. Кукурузная каша вновь оказалась отвратительной на вкус, но она набивала желудок – и это уже неплохо.
– Можно жить! – горько усмехнулся я, запивая клейстер затхлой водой. – Могло быть и хуже…
Как же я ошибался.
Меня не трогали дня три. За это время мне удалось отдохнуть, даже каких-то сил набраться. От безделья я начал заниматься такими глупостями, как зарядка и вынашивание планов побега. Снова вернулись фантазии о том, что мои люди вот-вот освободят меня, разобрав по бревнышку этот чертов Уашкаякак. Глупец.
В разгар дня у ямы снова появился стражник. Я напрягся: обычно он появлялся только утром и вечером. Воин спустил в яму не очень толстое бревно с зарубками.
– Яу тлапак! – бросил он.
Лезь наверх. Я осторожно подошел к бревну. Астек крепко держал верхний конец, и я принялся карабкаться. Подняться удалось с первого раза, и я почему-то очень обрадовался этому. Почувствовал, что это добрый знак…
Меня вывели во двор, где собралась уже приличная толпа. Все астеки – явно знатные воины. Я плохо разбирался в их символике, но аристократа определить легко. Некоторые были одеты в плотные «комбинезоны»: черные, синие или желтые с «ягуаровыми» пятнами. Меня подвели к вкопанному в землю столбу, поставили спиной, завели руки – и крепко привязали.
Я запаниковал. Будут допрашивать?
Макуильмалиналли, кстати, был среди прочих. Тоже нарядный. Веселый. Он о чем-то оживленно общался с соседями, даже не глядя в мою сторону. Лишь, когда все подготовительные работы завершились, родич уэйтлатоани посмотрел на меня. Улыбнулся