и тёплым светилам молодым секретарём. Они с удовольствием практически выбежали на улицу в прекрасный свет и побрели в одному Каллиану известную сторону.
– Тебе правда с Майло так плохо работалось? Если не секрет. – полюбопытствовал тот.
– Да ни для кого не секрет. – сделала раздосадованный жест храмовница. – Правда. Его отношение ко мне меня всегда… удручало.
– Чем именно?
– Легкомыслием.
– Как это?
– Я прекрасно понимаю, что есть должностные обязанности и умею их соблюдать. Но ведь и он бы мог сделать мне скидку за отличную работу… в виде небольших исключений. Позволяя иногда участвовать в обходах и операциях или даже выполнять какие‑то несложные курьерские поручения. Он же как минимум догадывался, хотя бы исходя из моих слов, что безвылазное сидение в каморке – выше моих сил. И что рано или поздно я не выдержу.
Храмовница сердито цокнула языком.
– А вот я бы уже посидел… – помотал головой Каллиан. – Намотался уже досыта… Только вернулся из Зета. И в какой‑то степени, знаешь, даже рад погрязнуть в этих завалах. Такая понятная рутинная работа. Иначе, наверное, сбежал или нашёл бы способ от этого отвертеться. А так… Я надеюсь, что за то время, что я буду работать здесь, меня заменят кем‑то, кто и дальше будет вместо меня болтаться.
– Скорее, тебя сменит Люси… Ух ты. Ты был в Зете! – восхитилась Ами. – Завидую!
– Да много раз… Подумаешь. Чему тут завидовать. – пожал плечами Каллиан. – Я как‑то не ощущаю восторга по этому поводу. Какая разница – быть здесь или в Зете? Ну, тут лес, там горы, а так…
– Вероятно, для тебя нет никакой… Могу предположить, потому что ты зациклен на себе. Своих каких‑то внутренних процессах – мыслях, воспоминаниях, делах, работе, планах… Что здесь, что в Зете, что бы там не менялось снаружи – для тебя всё будет одинаково. Туда сверх необходимого ты практически и не выглядываешь, оставаясь закрытым. И зачем эту «наружу» и сменять тогда одну на другую…
– Типа того. Наверное. – неуверенно согласился храмовник.
Ами помолчала немного, обдумывая, что сказать дальше. И стоит ли. Но, погода была хорошей, настроение – лирическим, потому она решила особо не сдерживать себя.
– Чтобы именно почувствовать разницу… надо отвернуться от себя хотя бы на момент и «открыться». Посмотреть на мир во все глаза, во всё своё внимание. Это вроде бы звучит легко, но на самом деле тяжело и иногда бывает даже больно. Я частенько плачу от избытка чувств и острых ощущений в таких случаях. Но эта болезненная острота приносит и радость, и полноту жизни. Красота выдавливает боль. Потому что к «внутреннему» прибавляется всё это «наружное». Так, ты сам виноват… Понесло бабку, на любимую мозоль наступил. Ну, да ладно. Расскажи мне про Зет!
– Нуууу… горы… – теперь Каллиан обдумывал, что сказать. Город как город. Чего тут скажешь? – Много гор, что ли… В верхних их частях живут люди. На нижних уровнях – гномы. Говорят, иногда они даже выходят по ночам, если им что‑то или кто‑то нужен. Днём они ничего