права, – буркнул Мейнгрим. – Я пошел.
Манфред лениво и уже скорее по привычке проследил портал родственника до его дома, и повернулся к жене.
– Что делать будем? – спросил он тем своим самым любимым масляным тоном, который сводился к одному «ты сама виновата». И в этот раз тон был как нельзя кстати. Если Радослава и правда вернула их короля, то она только что подняла себя на почти недосягаемый уровень. Будь у неё прекрасные отношения хотя бы с мужем, Манфред мог бы рассчитывать подняться повыше вместе с родственником. Но интриги Евы и тут поставили крест. Что до самой его супруги, то ей лучше и вовсе убраться в Зорин до тех пор, пока благодарность не перестанет переполнять короля. А Манфред вспомнил многое про королей, и долгая память на хорошие дела была не среди свойственным им черт.
– Выходить к яблоне на площадь, разумеется, – сквозь зубы ответила Ева и прикоснулась к голове. Поморщилась. Легкая жалость, которая появлялась у Манфреда каждый раз, когда он видел этот жест, в этот раз лишь кольнула и пропала, сменяясь раздражением. Ева вообще не желала думать. Даже немного!
– Ты уверена, что тебе стоит там появляться? – спросил он чуть резче, чем оно того стоило. – Знаешь ли, иногда короли начинают не только с почестей, но и с казней. Что, если Радослава решит отомстить?
– Мне что ли? – Ева прищурилась, её красивые губы изуродовала кривая усмешка. – Ну уж не смертью точно. Но ты прав. Приоденься поприличнее, вдруг тебя ей подарят.
Голос её чуть сорвался в конце, испортив всё впечатление от злых слов. Но Манфред не обратил на это внимание, сообразив, что Ева была права. И что ему делать с этой правдой? Оскорбиться или напротив, надеяться на неё так, будто это единственный шанс? Он сам понял ответ, когда сообразил, что очень тщательно подбирает плащ к оттенку волос. Да, сделать вид, что он не при чем и просто выполняет приказ короля – это идеально. Заполучить Радку, Фабиуша и близость к королю – и при этом ничего не делая. Отличный план!
За своими мыслями он пропустил новое появление Мейнгрима.
– Что с твоим мужем? – услышал он хриплый голос синего магика, и только после этого сообразил, что они в комнате больше не вдвоем.
– Прихорашивается, – фыркнула Ева. – Решил пасть спелым яблоком к ногам твоей жены, наверняка обласканной королем.
– Всё гораздо хуже, – отрывисто ответил Мейнгрим, и Манфред обернулся, поражаясь, какое бледное у него лицо, совсем не видно красок. Глаза Мейнгрима лихорадочно блестели, шипастые доспехи странно смотрелись посреди спальни.
– Радослава… потомок короля. Кажется, дочь его погибшего сына.
– Мой сын – наследник трона! – ахнул Манфред, чем заработал два злых взгляда.
– Похоже, он не зря прихорашивается, да? – криво усмехнулась Ева.
– Это мы еще посмотрим, – Мейнгрим лязгнул перчаткой. – Может ведь и вовсе никуда не пойти.
– Вот не надо только устраивать сцен, – Манфред презрительно поджал губы. – Это ничего не изменит, только выставит тебя в