не могло укрыться от Иржи
В недрах.
Он зрил. И зрел,
Как зреют фрукты.
Иржи искал себя,
Но находил вещи.
А что там было за вещами,
Так то и вовсе не нашего ума дело.
Тьюкуррпа двенадцатая
Про Смерть
Однажды весь Имре вымер.
Решил посмотреть, каково это,
И весь вымер.
Таким и остался.
Где остался?
Там остался или здесь остался?
Каким таким?
И кто из оставшихся
Был Имре?
По какую сторону?
И по какую сторону чего?
Какие-то люди приходили в дом,
Ходили по его большим коммунальным кухням.
В кухнях сидел Имре.
В каждой.
Но это был уже другой Имре.
Вроде, тот же самый,
Но уже какой-то другой.
Не такой, как прежде.
Сидел,
Что-то рассказывал,
О чём-то спорил…
Много-много других Имре
В одинаковых коммунальных кухнях
Старого дома.
Потому что Имре…
Потому что Имре умер.
И остался.
Везде остался.
Разным.
И теперь сидел.
Или сидели.
Сидели Имре
На табурете.
Другие Имре,
Которые стали, когда Имре умер.
Такая вот философия.
Такое вечное возвращение.
Тьюкуррпа тринадцатая
Про цвергов
Цверги не выговаривали букву эР.
Это было трагедией и проблемой —
Ведь все самые любимые слова цвергов
Были связаны с этой буквой:
Ржавчина и рельсы,
Электричество и путепровод.
И сами цверги.
Какой смысл в жизни,
Если ты не можешь правильно
Произнести своё название,
То есть,
Определить себя в пространстве
И времени?!
И цверги были очень сердитыми.
И трогательными.
Они трогали пространство вокруг
И все время на что-то сердились.
И от этого всё, к чему они прикасались,
Становилось ржавым.
Ржавые столбы с электричеством.
Ржавые рельсы путепровода.
Ржавые трубы городских заводов.
И так все менялось.
И становилось – вокруг.
А на закате цверги часами
Сидели на ограждениях моста
И любовались
Натроганным и ржавым
Ландшафтом пригородных станций.
Тьюкуррпа четырнадцатая
Про Йосту и древесную рыбу
Йоста долго ходил тут и там.
Всё слонялся без дела,
Всё искал чего-то,
Кого-то высматривал.
Но места были нелюдимые.
Деревни были нелюдимые.
Города – так и вовсе
Ходили хмурые,
Землю под ногами разглядывали.
Никому до него не было дела.
Вовсе.
И Йоста решил идти совсем далеко.
Решил