ленивых управленцев и вообще выполняя кучу важных дел «на местах». Вся жизнь в дороге. Был хорошо известен на весь немалый край. Пользовался уважением. Любил поговорить на серьезные жизненные темы. Его не раз пытались повысить, но он всегда отказывался, говоря, что не видит себя за письменным столом. На тот момент он трудился не покладая рук уже больше двадцати лет.
Больше двадцати лет!
И скольких людей этот уважаемый человек отправил сюда за эти годы?
Но тут дело даже не в количестве…
Судя по всему, наша новая встреча всколыхнула во мне эти мысли, и Тон Тоныч это заметил. Едва мы уселись за уже накрытый стол в дальнем углу, он предложил, не скрывая интерес:
– Пять талонов за мысли, что у тебя в голове.
Хмыкнув, я сделал ответное предложение:
– Полный лист талонов.
– Ого! Неужто мысли настолько ценные?
Я покачал головой:
– Отнюдь. Отвлеченные, но довольно злые и чуток запоздалые размышления. А еще мысли о родине. Ну а еще я впервые очень сильно разозлился.
– На кого?
– На тех, кто нагло заявился к нам и принялся похищать людей. Раньше я не был настолько зол, но осознал кое-что и вот теперь… теперь разозлился…
– Ну… как по мне, вполне звучит на целый лист талонов. Договорились. Так о чем ты таком думаешь, Охотник?
– Вчера вы рассказали свою историю. Я уже немало слышал таких. Да и сам пережил нечто подобное – причем совсем недавно.
– Ну да. Здесь это рядовой случай, – кивнул старик, аккуратно раскрывая искусно выточенный костяной портсигар и выуживая из него сигаретку без фильтра. – Закуришь?
– Нет. Борюсь с этой привычкой.
– И как?
– С переменным успехом, – улыбнулся я. – А насчет мыслей… Минувшей ночью я долго не мог заснуть.
– Так надо было овец считать. Тех, что прыгают через забор.
– В моем случае бесполезно. Я бывший бизнесмен. Поэтому любые цифры мой мысленный процесс скорее будоражат, чем усыпляют.
– О как…
– А вчера я как раз и делал приблизительные подсчеты, добавляя к этому масштабы в границах нашей тогда куда большей по размерам родины.
– Советский Союз нерушимый?
– Он самый. Потом сузил масштабы до России.
– А она тоже немаленькая.
– От края до края, – согласился я. – Я пытался вывести некое среднее число, но у меня никак не выходило – маловато данных. А потом я вдруг понял, что эти цифры вообще неважны.
– Как это? – Тон Тоныч как раз делала первую затяжку и едва не поперхнулся дымом. – Ты что такое говоришь, Охотник? Там ведь каждая единица – живой человек!
– Сострадание надо выбросить из уравнения, – возразил я и выставил ладонь, останавливая приподнявшегося со стула старика. – Тут важно рациональное мышление. И я могу пояснить, почему количество не так важно, как качество.
– Ну,