себе всё подряд, во все места, а потом вот… шипят. А раз шипит – значит подтравливает. А там и до взрыва недалеко.
– Думаешь, рванёт? – едва сдерживая смех, уточнил у меня Василий.
– Уверена, – ответила я, наконец-то закрывая за нами дверь злосчастной кухни.
Как она только не рассыпалась на кирпичики от воплей Ирины, которая окончательно перестала сдерживаться в выражениях, желая мне то ли схуднуть, то ли сдохнуть. Кто ж её перекаченный вареник поймёт? Что-то про Василия и Василия-младшего она тоже нам кричала. Но тоже не очень четко. То ли отсохнуть, то ли отсо… В общем, проблемы с дикцией ей определённо стоит решать. И как можно скорее. А то мало ли, к каким недопониманиям в будущем это может привести.
– Мне даже жаль её Пусечку, – рассмеялся Василий, когда я закончила высказывать своё мнение о его практически бывшей жене, и помог мне сесть в машину.
– Кого? – переспросила я, когда он занял своё сидение и пристегнулся.
– Да пёс его знает, кто это, – пожал он плечами, после чего повернул ключ зажигания. – Пару раз слышал, как она с ним говорила.
– Пусечка, – хмыкнула я. – До того, как она пришла на кухню, ей звонил “Мешочек”. Я случайно увидела! – тут же пояснила я.
Не хватало ещё, чтобы Василий решил, что я целенаправленно рылась в чьём-либо телефоне.
– Денежный, что ли, – рассмеялся Василий. – Впрочем, не важно. Развод я всё равно оформлю. А сейчас есть задачи первостепеннее.
– Какие? – слегка стушевалась я под его пристальным взглядом.
– Лисёнок, – прошептал он, подавшись в мою сторону и плотоядно перевёл взгляд на мои губы. – Скажи мне…
– Что?..
– Мы за кроватью в мебельный, или сначала в поле поработать? – усмехнулся он, чмокнув меня в кончик носа и тут же отстранился, концентрируя внимание на дороге.
– В поле, – обиженно протянула я. – Облом. Козёл.
– Кто?!
– Козёл, – повторила я. – Козлёнок. Обломчик. Мне, если ты не забыл, деньги за него отработать нужно.
– Этот облом, Лисёнок, я ещё долго не забуду.
***
– Да что ж такое-то, а? – обиженно протянула я, отбрасывая телефон на кровать.
Вот когда не нужно – так звонит мне, чуть ли ни пять раз в день! А когда он мне понадобился – занято! С кем папуля решил поговорить в половине двенадцатого ночи – загадка. Либо он решил изменить своим привычкам и работать после десяти вечера (хотя раньше такого не бывало). Либо… у него завелась женщина?
Поморщившись от собственной формулировки, я попыталась представить папу с… кем-то. А почему, собственно, нет?
Я уже давно не ребёнок, чтобы ревновать любимого родителя. Да и счастья папа заслуживает…
После смерти мамы у него никого и не было… нет, женщины у него точно были, но ничего серьёзного. Точнее, ничего настолько серьёзного, чтобы приводить пассию домой и знакомить с дочерью.
Вздохнув, я снова скосила глаза на телефон. Вот только мысли крутились уже отнюдь не вокруг папы.
Василий…
В целом у нас