ответ на что он предложил мне работать над ней подальше от миссис Хансен.
– Выглядит, как вы понимаете, не очень, – добавил Бобби, и от этого меня снова затошнило.
– Просто пробежка, – подчеркнул я снова.
– Конечно, – сказал он. – Но на всякий случай садитесь, я вас подкину к «Кружке».
– Откуда вы знаете, что мне туда нужно?
– Случайно угадал.
Я сказал, что вспотел и от меня, наверное, неприятно пахнет, но он ответил, что такие вещи его не беспокоят, и настойчиво повторил свое приглашение. Я спросил, значит ли это, что он хочет меня арестовать. На что он сказал: «С чего вы вдруг это взяли?» таким тоном, что мне сразу полегчало, и я решил все же сесть к нему в машину. В мгновение ока мы оказались около «Кружки с ложками», и Джилл сразу вынесла Бобби сэндвич с беконом «за счет заведения», потому что он меня нашел и вернул к ней. Тут я понял, что кто-то скорее всего позвонил ей и сказал, что я бегаю туда-сюда мимо Вашего дома и дома миссис Хансен.
Это не были Вы?
Я не рассержусь, если так и окажется. Но если Вы были обеспокоены чем-то, почему бы Вам тогда было не выйти и не поговорить со мной лично?
Я, разумеется, спросил у Джилл, кто ее упредил. Она сказала, что понятия не имеет, о чем это я, но ее левая бровь при этом выгнулась немного, что с ней случается всегда, когда она врет. Мы отправились домой в ее пикапе, и я решил, что эту загадку я временно отставлю в сторону, поскольку прежде всего надо разобраться с Эли, и это потребует всех моих умственных сил без остатка.
Поскольку я не смог поесть тогда, Джилл принесла с собой мне на обед немного супа – своего знаменитого, фасолевого – и ломоть хлеба с хрустящей корочкой. Я попытался в себя это впихнуть, но не преуспел. Джилл сказала, что это просто нервы перед разговором с Эли, «и неудивительно», от чего мне стало еще хуже. Потом она сказала: «Боже, Лукас, ты прямо позеленел», и меня стошнило в раковину, и тогда Джилл отвела меня в постель и дала какое-то лекарство, от которого я немедленно заснул.
Посреди ночи меня разбудил жуткий звук.
Я сел на постели и огляделся, все еще в полусне. Прошла пара минут, прежде чем мои глаза привыкли к темноте, а мое сознание включилось, но когда это произошло, я встал и подошел к окну, которое Джилл, вероятнее всего, открыла перед уходом, потому что ни я, ни она не любим по ночам гонять кондиционер. (От него потом в горле сухо.) Я ясно видел светящуюся оранжевым палатку. Она казалась мне очень яркой, потому что ночь была безлунной. И тут я снова услышал стон, холодящий кровь, который немедленно вызвал в моей памяти кинотеатр «Мажестик» в тот момент, когда стрельба прекратилась. Как будто кто-то производил операцию над Личностью без анестезии. Как будто у Эли там, в палатке, удаляли душу.
Потом я обнаружил, что спускаюсь по лестнице, а Джилл следует за мной по пятам, повторяя: «Надо звать полицию. Мальчику срочно нужна помощь».
Я, разумеется, никак не мог ей рассказать, что Дарси сказала мне об Эли и пути вперед, поэтому я в ответ только повторял: «Никакой