приговаривая:
– Эй, там! Это частная собственность! Вылезай!
– Просто поговорить, – добавил я, желая смягчить настойчивость Джилл.
Нет ответа.
– Так, я звоню в полицию, – сказала Джилл, вытащила телефон и начала набирать номер, но я прикрыл экран одной рукой и поднял вверх палец другой.
– Я расстегну палатку, – сказал я.
– Лукас, – сказала Джилл. Это означало: «нет, не надо», но я не послушался.
– Если вы не вылезете на счет «три», – сказал я тому, кто сидел внутри, – я медленно расстегну молнию и загляну внутрь. Ладно?
Джилл покачала головой, что опять же означало: «не надо», но я сказал: «раз» и поднял обе руки ладонями вперед, что означало: «спокойно». Она вздохнула и покрепче ухватила метлу.
– Два, – сказал я. – На счет «три» я заглядываю.
Я сделал небольшую паузу, и мне стало интересно, не имеет ли Дарси какое-нибудь отношение к светящейся оранжевой палатке, волшебным образом выросшей у меня во дворе. Мне почему-то казалось, что она могла бы.
– Три. Все, захожу.
Я опустился на колени и медленно потянул молнию на пологе. Потом я засунул голову внутрь и увидел Эли Хансена, и глаза его умоляли меня о чем-то. Он сильно исхудал, и поэтому нос, уши, зубы казались слишком большими по сравнению с остальными чертами лица. Бледная кожа сообщила мне, что он не часто бывал на воздухе в последнее время. А немытая лохматая шевелюра напоминала застывший взрыв – космы во все стороны. Прежде, чем вытащить голову из палатки и застегнуть молнию, я успел заметить внутри стопку книг, сумку, предположительно полную продуктов, большую емкость с водой и спальный мешок.
Джилл схватила меня за руку, и я понял, что уже какое-то время неподвижно сижу так на коленях.
Тогда я встал и пошел к дому, а она пошла за мной. На полдороге я повернулся и крикнул:
– Эли! Можешь оставаться здесь, сколько захочешь!
Мы вернулись в гостиную, и я рассказал Джилл, что работал с Эли в школе до трагедии и что также, уже после трагедии, в каком-то смысле поступил по отношению к нему тем же образом, что Вы, Карл, поступили по отношению ко мне – то есть по некоторой случайности исчез из его жизни и оставил его наедине с его проблемами. Разница в том, что он – будучи всего лишь подростком – не успел, разумеется, обзавестись женой-ангелом, которая утешала бы его по ночам. Он просто лишился брата из-за трагедии в кинотеатре «Мажестик». И хотя он не присутствовал там во время событий, ему в каком-то смысле даже хуже, чем нам, поскольку жители города считают его брата чудовищем, в то время как всех остальных погибших боготворят, а их выживших родственников почитают чуть ли не за святых.
– А что было не так с Эли? – спросила Джилл. – С чем ты ему помогал справиться?
Я ответил, что с ним все было «так». Ему просто необходимо было выговориться по многим разным поводам.
Эли пришел ко мне на прием в начале учебного года, в сентябре, потому что ему было одиноко. Поначалу он выглядел зажатым и неловким,