голых черепов.
– Да почему голых? Пусть юбку не надела, но остальное…
– Трусишь? – Машутка взмахнула сжатыми кулачками.
– Эх, была – не была. Не страшней же, чем с башней и ворпанями.
– Рада, что до тебя дошло. Нам сюда – Машутка ткнула пальцем в двухэтажное здание с пластиковой входной группой, красными тюльпанчиками и припаркованным черным Ауди. – Бояться нечего. И некого. Ведьмы там нет. И ее приспешников. Ведьма в гнездовье спряталась, синие лепестки захлопнула, как челюсти сомкнула. Самое время для нас. Есть шанс уцелеть.
– Ты рассуждаешь, будто война. И ведьма, если не ошибаюсь, исполнительный директор вашего завода. Здесь важная фигура. Это – отвлекаясь от ваших сказок, – Иван говорил и понимал, что говорить бесполезно. Безумство заразно. Машутка – ходячая зараза.
– Отвлекайся – не отвлекайся, все равно голову откусит. Ты на Томку погляди! Прямо сейчас и поглядишь…
– Ужасно смотреть на безголовых девушек. Разве что без юбки…
– И не гляди! Не смей! У Томки жених есть. А у тебя…
– Понял. Стало еще непонятней. Вопросительный знак – столбик с загогулиной…
– Входим!!! Не стучись деликатно. Мы не просителями явились. Толкай дверь на себя!
Машуткин кавалер приказ исполнил. Точно голову потерял. Безумие, повторимся, заразно. Утылва – зона заражения. Тылки – распространители.
Точно безумство. Подкралось тихо в виде синего тумана, напахнуло кисло. Не избежать вдохнуть это синее марево. Однако Машутка настроена воинственно. Настоящая дивья девочка! Ее глаза переливаются чудно и видят ясно, не подергиваются синей дымкой наваждения. Ведьма со своими чарами бессильна. Но Варваре многое удалось в Утылве. Поработала усердно. Волшебное превращение вот прямо сейчас. Синий туман клубится по кашкукским улицам, раскачиваются и стонут тонкие ветви, крадутся рыжие звери. И громко – прям оглушительно для вздернутых нервов – стучит незакрытая форточка на втором этаже по адресу Коммунальная, 6 (бабылидиного дома). Ветер треплет забытое на веревках белье. Но это только кажется. Все призрачно, зыбко. Наваждение – это наш привычный мир.
И это еще ничего (вернее, не НИЧЕГО). Сказочно, чудесато, но можно пережить. Прибавилось нечто иное. Совершенно чуждое. Подлинное безумие хуже Варвариного – без человеческого ума и сердца, без смысла – проникало в Утылву. Когда тьма из безликих черепов в страшной древней легенде сменяется организованной массой из современных страшилок – сухих показателей ликвидности, рентабельности, оборачиваемости активов, рыночной стоимости и пр. Люди – один (далеко не самый важный – не самый ценный) показатель. И все это в совокупности решает: жить или умереть заводу и маленькому степному городку. Как так? Утылва перестанет существовать и повторит судьбу заброшенных хуторов. Тылки лишатся наследства своих предков. Прекратится род людской в Пятигорье.
Это даже не несправедливо – это бесчеловечно. Экономически обоснованно. Кривошипные ножницы ТыМЗ не выдерживают конкуренции. Значит, они не нужны. И здешние люди.