Виктора. Сцена окутана загадочным полумраком, сквозь который можно с трудом различить неподвижные силуэты музыкантов и пустую стойку для микрофона. Солиста не видно. Толпа ревёт, аплодирует, с предвкушением ждёт, когда появится музыка. Но её нет. Как и Виктора.
Внезапно из центра сцены вырастает столб алого пламени, из которого выходит Виктор.
Его рубашка сгорела, скулы, глаза, шея и грудь пылают. Как обстоят дела со штанами не видно из-за густого тумана, а может, и дыма. Но в целом вид у него… какой-то хищный. Пугающе возбуждающий.
Гремит барабан, ревет гитара, вспыхивают софиты – и толпа заходится в приступе ликования. А Виктор, словно дикий опасный зверь, неспешно приближается к микрофону. По-змеиному изгибается, но не берёт его в руки, лишь шевелит губами – и по залу разлетается низкий рычащий голос с будоражащей хрипотцой, от которого сходишь с ума.
– Виктор Штельм превзошёл сам себя! – мурлыкнула Ани. – Ну и голос! У меня от него всё в груди обрывается!
– Это точно, – пробормотала, нервно кусая губы и с ужасом глядя на кадр, где Виктора после концерта арестовывают оперативники Серпентейлиума. Изначальные, во что я его втравила!
– Представляешь, он перенёсся на сцену прямо из постели подружки каким-то опасным порталом. Потому и был голым! – продолжала меня воодушевлённо просвещать Ани. – А когда ему надевали наручники, сообщил, что дама была так хороша, что он позабыл о выступлении. Газетчики с ума посходили, пытаясь узнать, с кем у него роман.
Внезапно в дверь позвонили. Я попросила Ани меня подождать и выбежала в прихожую.
Открыла дверь и замерла на пороге. Передо мной стояла роскошная высокая девушка двадцати двух-двадцати трёх лет в черном костюме с ремнями и кожаными вставками. Блестящие рубиновые волосы были заплетены в длинную косу, которая ниспадала на меховой воротник небрежно наброшенного элегантного чёрного пальто.
Её темнокожий напарник с дредами тоже не особо рьяно маскировался под гражданского. На его пальцах, щеках были вытатуированы кельтские руны, а из кармана кожаного плаща выглядывала длинная палочка.
– Доброе утро, мисс Фоуксли. Меня зовут Кассандра Мерц, – мурлыкнула девушка, едва приспустив чёрные очки-авиаторы. – Я – правая рука лэра Максимилиана дей Штеллема. Мы с напарником хотели бы задать нам пару вопросов касательно недавнего происшествия с мистером Штельмом. Позволите войти?
Первой мыслью было спровадить их куда подальше, но это бы испортило нашу с Виктором легенду. Однако я всё же не удержалась от вопроса:
– А можно взглянуть на наши удостоверения?
Оперативники обменялись кривыми ухмылками, но показали свои жетоны. Пришлось впустить. Я провела их в гостиную, незаметно прихватив со стола палочку и сунув за пояс джинсов. Возможно, это было излишним, но моя интуиция так и вопила об опасности. А бабушки с дедушкой – как назло! – не было дома.
– Вайссалийская сталь? – небрежно спросила девушка, заметив висевший над камином меч. – Гоблинская работа?
– Всё верно. – И сдался им всем