образами, которые она воплощала на льду.
Когда папа решил уехать назад в Корею, Мелиссе пришлось перебраться к нам с мамой. Она долго привыкала к нашему укладу жизни: не могла смириться с тем, как громко мы себя ведем, или с тем, что иногда мы ужинаем прямо в кровати. Ей претила мысль о совместных просмотрах кулинарных или музыкальных шоу, но в конечном счете мой и мамин шебутной нрав победил, и Мел сдалась. У нас не так часто получалось собираться всем вместе, но сейчас, вспоминая наши шумные вечера, я отчетливо слышу, как бьется мое готовое разорваться от грусти сердце.
Мысль, что мне следовало наплевать на фигурное катание и уехать вместе с сестрой, преследует меня уже несколько недель. Но вместе с этим я не могу вообразить, как бы жила в другой стране, ведь, в отличие от сестры, я совсем не знаю корейского языка.
Когда родители развелись, мы с сестрой уже занимались фигурным катанием, и им пришлось принять непростое для всех решение – разлучить нас. Ледовые арены, на которых мы тренировались, находились в разных концах города. Поэтому папа арендовал квартиру рядом с катком Мелиссы, а после и вовсе забрал ее к себе. А я осталась с мамой.
Из-за насыщенного графика мы виделись не так часто, как полагается настоящей семье, но наша с сестрой связь оказалась сильнее расстояния. По мере взросления мы не отдалялись, а, наоборот, – сближались, годами планируя, как однажды купим квартиру и станем жить вместе.
Наша мечта сбылась полтора года назад. Сразу после того, как пара Мелиссы и Феди выиграла Олимпийские игры. Мой денежный вклад в наше общее жилье оказался минимальным, но мы никогда не поднимали эту тему. Как и ту, почему ей пришлось так резко уехать.
Почти погрузившись в сон, я вдруг вздрогнула, осознав, что осталась одна. От папы и сестры меня отделяют восемь тысяч километров, а где сейчас находится мама с третьим по счету мужем остается только догадываться.
Как бы мне сейчас хотелось с кем-то поговорить! Но единственный кандидат, претендующий на роль моего собеседника, – это огромный плюшевый медведь, которого мне подарили болельщики на недавнем чемпионате страны.
Решив, что нужно как-то отвлечься, я решаю вернуться к подбору музыки для новых программ, но тут же захожу в уже знакомый тупик. Ни идеи, ни образа, ни мелодии. Откуда только у постановщиков берутся эти мысли? Каким образом в их голове складывается пазл идеального выступления? Каждый раз, когда я пытаюсь что-то придумать, у меня получается лишь повторение старых номеров.
После сегодняшнего разговора во мне не осталось сомнений на счет программ, которые создал Лука. Даже если у меня ничего не выйдет, я лучше пропущу целый соревновательный сезон, чем приму его помощь. Хотя, возможно, будь Мелисса сейчас здесь, она бы сказала, что я слишком драматизирую и что ничего плохого в сотрудничестве с Лукой нет.
Хуже всего в этой ситуации то, что о наших с ним тайных отношениях знают только Диана, которую я успешно вычеркнула из своей жизни, и Эмилия, случайно заставшая нас за поцелуем в одной из раздевалок