у меня появляется желание завершить спортивную карьеру, я думаю лишь о том, что могу упустить, если остановлюсь прямо сейчас. Какие программы не откатаю, на каких соревнованиях не побываю и какой опыт не получу. Что если впереди меня ждет то, ради чего я трудилась все эти годы?
Разминающая рядом со мной четверной прыжок Эмилия неожиданно влетает в борт, после чего жестко падает на лед.
– Ты как? – обеспокоенно уточняю я.
– Кажется, нормально, – отвечает она, массируя плечо, на которое пришелся основной удар.
– Уверена? Можешь встать? – я протягиваю ей руку, хотя мы уже пару лет держим дистанцию.
– Да, – она принимает мою помощь и медленно, но все же поднимается на ноги, – спасибо.
– Это был хороший прыжок, – хвалю я ее, чего не делала с самого детства.
– Правда? – ожидаемо переспрашивает она.
– Да. Классный четверной тулуп. Какой и должен быть у чемпионки мира.
По ее прищуренным глазам я понимаю, что она сомневается в моей искренности, и решаю ее успокоить.
– Это не издевка, если что.
– Что ты! Я и не думала. Просто удивилась, – говорит Эмилия, продолжая держаться за плечо. – Я, пожалуй, схожу в раздевалку и проверю, насколько сильно ушиблась.
– Сходить с тобой? – предлагаю я, за что удостаиваюсь еще одного изумленного взгляда.
– Не надо, но спасибо.
Наблюдая за тем, как она уходит со льда, я вспоминаю, какими неразлучными мы с Эмилией были в детстве. Иногда, чтобы нас успокоить, тренеру приходилось повышать голос, но даже тогда мы продолжали заговорщически переглядываться и хихикать, когда она отворачивалась.
Все, включая Марину, уверены, что мы перестали дружить из-за конкуренции, но это не так. Нас поссорили не ее успехи, а то, как она относится к неудачам других. Будь я на месте Эмилии, выигравшей столько серьезных стартов, мне бы и в голову не пришло делать замечания тем, кто проиграл, но она считала иначе.
Каждый раз слыша от нее так называемый дружеский совет, я будто снова оказывалась на соревнованиях, где она стоит на пьедестале с золотой медалью на шее, пока мне приходится принять очередную неудачу. И хотя в мои планы никогда не входила вражда, она возникла сама собой.
Теперь же, вспоминая слова Эмилии перед чемпионатом мира о необходимости упростить контент моей произвольной программы, я жалею, что не прислушалась к ее совету и не убедила тренера убрать второй четверной прыжок, из-за которого все в итоге и развалилось.
Лука появляется под конец тренировки, когда все мои попытки прыгнуть тройной аксель уже исчерпаны.
Подъехав к ним с Мариной, я на ходу выдумываю причину, чтобы поговорить с ним наедине.
– У меня появилась одна идея, но мне нужно срочно посоветоваться с Лукой, чтобы понять, стоит ли так рисковать.
– Ну, Инга! Умеешь ты заинтриговать, – ухмыляется тренер. – Поговорите, а я пока схожу проверю Эмилию.
– Что с ней? – мгновенно спрашиваю я.
– Надеюсь, что ничего страшного.