хотя излечиваются далеко не все – срываются, как правило, по самым разным причинам. А Промыслов – безнадежен.
– Почему? Настолько запущенный случай или…
– Он после первой дозы уже был неизлечим. Ярко выраженная предрасположенность. Я это понял очень быстро. Традиционными методами ему помочь нельзя, но не выгонять же его на улицу – лечили как всех. Клятва Гиппократа.
Врач снова уткнулся в Жекину карту на той же самой странице. Турецкий начал нервничать. Что-то тут не так. Не хочет этот эскулап с ним разговаривать, откровенно не желает и даже не скрывает свое нежелание.
– А с самим Евгением Промысловым вы делились своим скепсисом по поводу его исцеления?
Доктор посмотрел на Турецкого, как на умственно отсталого. Впрочем, может, он на всех так смотрел?
– Я что, по-вашему, полный идиот? Он бы на следующий день вскрыл себе вены. У него и так абсолютный бардак в голове. Положенный курс прошел – выписали. Дальше уже все от него самого зависит.
– Вы упомянули о нетрадиционных методах. Что именно имеется в виду? И поднимали ли вы эту тему в беседах с Промысловым?
– Да как сказать… Ходят всякие сказки. Какой-то буддистский монастырь где-то в Бурятии, что ли. Но каким бы принципиально иным ни было лечение наркомана, смысл-то остается прежним: ему нужно пережить ломку, потом вторичные рецидивы и так далее. Все то же самое, только без медикаментозной помощи. Но при желании можно и аппендикс удалить без анестезии.
Турецкий содрогнулся.
– То есть вы ему ничего подобного не советовали?
– Я нет.
– А кто советовал?
Врач пожал плечами.
– Как Промыслов вообще попал к вам?
Молчание.
– Сановный папа постарался?
– Я с его отцом дела не имел.
– А с кем имели? У вас же не какой-то задрипанный районный психдиспансер, уверен, что не так просто сюда попасть. Вы же наверняка не станете подбирать наркомана в подворотне.
Врач снова пожал плечами:
– Я его не устраивал.
– С кем из больных Промыслов общался?
– Ни с кем. Он лежал в боксе.
– А из персонала?
Молчание.
– Вы меня плохо слышите?! – не выдержал Турецкий. – С кем из персонала контактировал Промыслов?!
– С Долговой, – пробубнил доктор недовольно.
– Кто такая Долгова, врач? Сестра?
– Завлаб в НИИ, к клинике она отношения не имеет. Вроде бы они с Промысловым давние знакомые.
– Так это она его устроила?
– Не знаю. Наверно. Возможно. Его покойный Георгий Емельянович лично оформлял, а она каждый день навещала. Отца его, повторяю, я в глаза не видел.
15
У Долговой было необычное имя – Божена. Миловидная натуральная блондинка с хрупкими чертами лица, глубокими синими глазами и легкой спортивной фигуркой.
Она сидела за компьютером, одновременно глядя на монитор и в лежащий на столе