с Александром вскочили, уставились на воспитателя преданными и полными сожаления глазами:
– Просим простить, Прохор Петрович! Не подумали! Больше не повторится!
– Вольно, бойцы! – хмыкнул он. – Извинения приняты. И в качестве мировой предлагаю выпить кофейка. Только вот чайника, чашек и кофе я что-то не наблюдаю…
– Сейчас все будет! – братья бросились на выход из камеры.
– Так-то лучше, – ухмыльнулся Кузьмин и повернулся ко мне. – Расслабься, царевич, и закрывай глаза. Лечить тебя буду.
С облегчением послушавшись, я уже через несколько секунд почувствовал приятную теплоту, разливающуюся по всему телу, и, решив не сопротивляться, погрузился в сладкую дрему…
Под надзором курсовых офицеров и командования училища курсанты простояли более двух часов, пока к генералу Ушакову не подошел одетый во все черное мужчина, с которым они поговорили не больше пары минут.
– Господа курсанты! – начальник училища откашлялся и глянул вслед удаляющемуся «черному», в котором многие молодые люди опознали того сопровождающего, прибывшего с великим князем Алексеем Александровичем в его первый день учебы. – Довожу до вашего сведения, что нашему с вами училищу выпала огромная честь послужить первым учебным заведением в череде многих других, которые будут подвергнуты Тайной канцелярией комплексной проверке режима безопасности после всем вам хорошо известных событий, имевших место этой осенью, когда был произведен захват заложников в одной из московских школ. Мне только что сообщили результаты проверки, назвав их вполне удовлетворительными. В связи с этим, хочу поблагодарить вас всех за отличную службу! – И после довольно-таки вялого ответа продолжил: – Господа курсанты, не забываем о режиме дня. Вольно! Разойтись!
Учащиеся не услышали никаких пояснений насчет «скорых», на которых из женского общежития точно кого-то увозили еще до оцепления из военных полицейских и прибытия канцелярских, и того, почему весь курсантский состав выстроили спинами к этому общежитию и продержали по стойке «Смирно» битых два часа. В понимании многих молодых людей, видевших, как через окно второго этажа свой корпус покидали Николай и Александр Романовы, такое поведение великих князей никак не вязалось с учебной тревогой, да и девушки до построения успели поделиться увиденным в холле уже своего общежития. Второй курс так и вообще не досчитался в строю больше десятка курсанток и сразу связал их отсутствие со «скорыми».
Командование училищем, напротив, расходиться не спешило и наблюдало за тем, как курсанты втягиваются обратно в свои общежития. Заминка, как и ожидалось, случилась с девушками: они большой толпой собрались на крыльце казармы и все никак не решались переступить через порог покореженной двери. Наконец кто-то из них сделал шаг, второй и исчез в проеме. Это послужило сигналом и остальным, и через несколько минут крыльцо женского общежития опустело.
– Слава тебе, Господи! – перекрестился Ушаков, следом выдохнули и его подчиненные. – Господа офицеры, расположение