от ужаса и резко открыл глаза. Нет. Что угодно, только не это. Цена слишком велика, и неважно, что из этого выйдет.
Остальные, стоявшие рядом с Николиной, посмотрели на меня.
– Эм… – Бо вскинул брови. – У тебя запор, что ли, братец?
Я выбросил узор из головы. Я не мог использовать его. И не стал бы.
– Моя магия не поможет.
– Если бы ты слушал, то услышал бы… – Бо кивнул на Коко, – …как Коко сказала, что магия одной ведьмы не может рассеять чары другой. Это должно быть нечто иное. Древнее и могущественное.
– И что у нее на уме?
– Скорее, у меня. – Фыркнув, Бо поправил кружевной манжет на рукаве. Нелепый жест, ведь он так и свисал с плеча. – Очевидно, вы забыли, что у нас в распоряжении есть бог.
– О, властелин лесной природы… – Николина раскачивалась назад и вперед, безумно смеясь, – из всех имен назвался Клодом.
Коко не обратила на нее внимания и лишь задумчиво поджала губы.
– Я могла бы отправить Водвосу магическое сообщение, но, если он в туннелях, то прочитать письмо не успеет – оно просто сгорит.
Бо посмотрел на нее как на идиотку.
– Он же бог.
Меня осенило в ту же секунду, что и Коко.
– Мы помолимся ему, – выдохнул я.
– Нет. – Бо с отвращением покачал головой. – Это ты ему помолишься. Ты ему нравишься больше меня.
– Я всем нравлюсь больше тебя.
– Кроме Коко.
– Вы мне оба не нравитесь, – раздраженно сказала она. – И я не молюсь.
– Почему?
– Да помолись ты уже, Рид.
Они посмотрели на меня. Бо раздраженно, Коко нетерпеливо, Селия взволнованно. К горлу подступил комок, когда я увидел осуждение в ее взгляде, хотя она и пыталась скрыть его. К чести ее сказать, Селия промолчала. Не стала возражать или перечить. Зато Николина это сделала вместо нее.
– Молись, охотник, – певуче протянула она. – Молись языческим богам, коль кара не страшит, что над тобой создатель твой за ересь совершит.
Я неуверенно откашлялся.
– Господь не отрицает существование других божеств. Он… Он лишь призывает не поклоняться им.
Николина откинула голову и широко ухмыльнулась. Я сосредоточился на волнах и горизонте. Пора приступать. В отличие от Коко, я умел молиться. Почти всю свою жизнь я каждый день по несколько раз это делал. Молитва к Деверо будет такой же.
Впрочем, кого я обманываю. Деверо не был безымянным, безликим божеством. Господи, он же был скрипачом.
Я поморщился от своего же богохульства.
И почувствовал тонкие пальчики на локте. На меня серьезно смотрела Селия. Она сглотнула и, явно разрываясь меж двух огней, прошептала:
– Может, стоит… начать как обычную молитву Господню.
Я точно попаду в Ад. И все же я кивнул, закрыл глаза и попытался отстраниться и собраться с мыслями.
«Отче наш, сущий… в Цезарине. Да святится имя твое».
Я чувствовал, как все смотрят на мои пылающие щеки. Ощущал их любопытство. А еще чувствовал себя полным идиотом.