по должности… Обошлось…
Они помолчали.
– Знаешь что, Исмаил… У меня сейчас – дела… – Дмитрий Павлович написал что-то на листке бумаги. – Вот тебе мой домашний телефон и адрес… Приходи вечером.
– Спасибо… Только…
– Обязательно приходи… Я буду ждать! Слышишь?
– Хорошо, приду… Спасибо…
Когда за неожиданным гостем закрылась дверь, Дмитрий Павлович достал из корзины с фруктами большую гроздь винограда, тщательно вымыл её под краном, завернул в полотенце, и направился в отделение.
Алексей Петрович лежал на койке в одноместной палате – большой, грузный и тихий. У его изголовья стояли две опустошённые капельницы.
Дмитрий Павлович, в полном медицинском облачении, сидел перед ним на стуле. Оба молчали, избегая глядеть друг на друга.
– Дима, – Сказал, наконец, Алексей Петрович. – Мне нужна правда.
Дмитрий Павлович стиснул зубы, кивнул, но продолжал молчать. Алексей Петрович не торопил его. Он прикрыл глаза, и только его вздрагивающие веки говорили о том, что он не спит. Он ждал.
– Алёша… – Хрипло начал Дмитрий Павлович. – Ты знаешь… Есть болезни, пред которыми мы бессильны…
Не открывая глаз, Соколов кивнул.
Дмитрий Павлович хотел было ещё что-то сказать, но подбородок его задрожал, он быстро встал, подошёл к окну и стал смотреть в него слепым, невидящим взглядом.
– Операция?..
– Поздно…
– Это… быстро кончится? – Услышал он вопрос.
Алексей Петрович открыл глаза. Взгляд его был таким требовательным и твёрдым, он словно просвечивал насквозь. Солгать под таким взглядом было невозможно.
– У всех по-разному…
– Я смогу встать? Двигаться по палате?
– Вполне. По самочувствию, конечно…
Алексей Петрович облегчённо вздохнул.
– Вот что, Дима…– Самое тяжёлое было позади, слова теперь шли легко. – Уходить из жизни всё равно надо. Возраст такой, когда уходят. Это ничего…– Он промолчал. – Ты знаешь, Дима: за всю свою жизнь я никогда и ничего для себя не просил…
– Знаю.
– А вот сейчас у тебя попрошу. Ты можешь мне предоставить… – он горько усмехнулся, – этот кабинет… до конца?
Дмитрий Павлович кивнул.
– Я вот что сегодня решил… Мне надо дописать книгу. Итог всей моей жизни. Всё суетился, откладывал, думал – успею… Надо успеть. Ты меня должен понять. Я напишу своим, попрощаюсь – и всё. Ты заберёшь все мои бумаги – Зоя покажет. И в этой комнате до конца – только ты и я, понимаешь? Всё остальное будет мешать. Надо работать, – с неожиданным подъёмом сказал он. – Работать. Обещай мне, Дима – только ты и я…
– Ты не сможешь долго, Алёша… Ты не сможешь долго так работать… Наступит момент…
– Я понял… Значит, мне нужен секретарь… Я не могу взять свою секретаршу, мы слишком долго вместе работали… И твоя тоже не подойдёт… Нужен совершенно посторонний человек, способный работать столько, сколько понадобиться… Сколько я смогу, – тут же поправился он. – Ты скажи