– вкуснючки! – во все горло орал возница.
Несколько человек судорожно замахали руками, и повозка с продуктами остановилась. Соня сглотнула голодную слюну и свернула в неприметный проулок, подальше от продуктовой повозки, чтобы не подвергать желудок испытаниям. Она не ела с самого утра и была бы не прочь подкрепиться.
Широкая мостовая сменилась узкой, размякшей в грязи дорогой, а парящие кустарники высокими деревьями, нависающими над головой темными силуэтами. Густые кроны смыкались плотным пологом, отчего становилось еще темнее. Ни звезд, ни луны, ни парящих светильников, дающих хоть какой-то свет, только сизая мгла да окутывающие тени деревьев. Соне сделалось не по себе, и она уже много раз пожалела, что не осталась дома. Ведь говорила ей Сальвина Севеллин, быть осторожней, так нет же… Все же иногда стоит прислушиваться ко взрослым. Вздрагивая от каждого шороха, она продолжала углубляться в лесную чащу, даже не представляя, как ей выбраться из нее.
Через некоторое время, которое показалось вечностью, послышались еле уловимые звуки разливающейся мелодии. Соня ускорилась, стараясь идти в ту сторону, откуда исходила музыка. С каждым шагом звуки делались громче, ритм отчетливее и вот, сквозь темные силуэты деревьев стали прорисоваться мерцающие огоньки, по мере приближения, трансформирующиеся в здания. По улице освещенной круглыми, парящими светильниками, сновали люди, громко разговаривая и смеясь. Наконец – то, выбравшись из лесного лабиринта, Соня пошла по оживленной улице, с интересом глазея по сторонам. Яркие вывески, гласившее что-то на непонятном ей языке, зазывающее помигивали. Впереди два человека, без плащей, крепко сцепившись, толкали друг друга до тех пор, пока оба не завалились в глубокую лужу. Вокруг драчунов быстро собралась толпа, разделившаяся на два лагеря. Люди кричали, делали ставки, подбадривая раздухарившихся бойцов. Видимо, не только на Земле любили зрелища.
Соня как раз обходила взбудораженную толпу, как ей вслед донесся кряхтящий голос.
– Кхе, кхе… Тебе что дома не сидится, земная?
Соня растерянно обернулась. Перед ней стоял низкий, ростом с первоклашку, старик с широкими бакенбардами и растрепанными седыми волосами, выбивающимися из – под капюшона. Его маленькие водянистые глазки сурово глядели ей в лицо.
– Вы, наверное, ошиблись, – отозвалась она, обескуражено глядя на незнакомца.
– Это ты ошиблась, земная, решив появиться на Алькаре. Тебе что жить надоело?
От возмущения у Сони пропал дар речи.
– Хватит приставать к людям, Пульф, – проговорил сутулый мужчина, остановившись рядом.
– А, это ты вардан… – с неприязнью процедил старик. – Не пора ли тебе в лягушатник?
– Не указывай что мне делать, норник. И хватит уже везде совать свой дряхлый нос.
На секунду Соне показалось, что они сейчас сцепятся, как те, двое, которые на радость зрителям катались по лужам. Но седой старик, что – то буркнул себе под нос и захромал прочь,