себя быть чуточку напористее и смелее. Сжимаю кулаки и на выдохе напоминаю Турчину:
– Я же попросила высадить меня на остановке. Ты глухой?
– Нет, – сухо отвечает Ар, не отвлекаясь от дороги. – Я передумал.
– И что это значит? – настороженно уточняю, а у самой по спине бегут холодные мурашки.
– Дыши, Тася! – грубо смеётся он и резко заходит в поворот. – Так, значит, забыла меня, да? – И снова рывок в сторону. На сей раз Турчин идёт на обгон.
– Ты не много потерял! – Дрожащими пальцами цепляюсь за ремень безопасности. – Мама сказала, мы с тобой почти не общались.
– Наводила обо мне справки? – Арик с кривой ухмылкой глядит на меня, хотя должен смотреть на дорогу.
– Просто спросила! Следи за движением!
– Боишься? – хмыкает Ар и нарочно ускоряется. – Ты всегда была трусихой, Тася! Ничего не изменилось.
– Тебе не всё равно?
Мысленно умоляю парня сосредоточиться на управлении автомобилем.
– Неприятно, когда о тебе забывают, правда?
Мне не хочется отвечать, но Турчин не оставляет выбора: сжав губы в тонкую полоску, он напряжённо вглядывается в мои глаза, а я до безумия боюсь разбиться.
– Да, – хриплю в ответ.
– Сейчас перекусим, а дальше делай, что хочешь! – Арик мгновенно теряет интерес к моей персоне и даже немного сбавляет скорость.
– Я не голодна!
И, вроде, опасность миновала, но я никак не могу выпустить из рук ремень. Что-то мне подсказывает: самое страшное впереди.
– Ну-ну! – хмыкает Ар, постукивая пальцами по рулевому колесу в такт музыке. – А то я не слышу.
– Просто высади меня! – повышаю голос. Как бы я ни сдерживала свои эмоции, накалённые до предела, они находят выход. – Остановись!
– Хорош уже верещать на весь салон! – скалится Арик. – Полчаса погоды не сделают.
– Ну надо же, какой заботливый! С чего бы вдруг? – Скрестив на груди руки, хмуро смотрю на него.
– Ника не простит мне, если узнает, что я отпустил тебя одну в таком состоянии.
Прыскаю со смеху: кого парень решил обмануть?
– Если дело только в этом, – возражаю, упираясь затылком в спинку сиденья, – то мы ей не скажем! Ну же, притормози, Ар!
– Куда ты так рвёшься, малявка?! – рявкает придурок, выполняя, однако, мою просьбу: автомобиль резко тормозит на перекрёстке. – Думаешь, без тебя все шмотки раскупят?
И снова взгляд Ара царапает по живому: парень не смотрит, он с пристрастием пробирается в потаённые уголки души.
– Что? —Дыхание спирает от предположения Турчина. – Какие шмотки?
– Ника сказала, что ты сегодня по магазинам гуляешь, – усмехается Арик, неприязненно морща нос, и безжалостно давит на газ, сто́ит загореться зелёному. – Дорвалась до красивой жизни, детка?
– Какой же ты…
Мерзкий, противный, склизкий…
Злой, обиженный, недолюбленный…
Как жаль, что чёртова тактичность,