Йеля я уехал как можно дальше от Нью-Гэмпшира и как можно быстрее.
– Вы же в курсе, что мне только шестнадцать, да?
В дверях появилась Саванна и сердито уставилась на меня, как принято у подростков. Значит, со дня аварии она уже успела отпраздновать день рождения. Ох уж эти славные шестнадцать. Когда за ее спиной появилась Холли, я не мог не заметить, что у Саванны совершенно другая фигура – крепкая и спортивная, в отличие от плавных изгибов ее матери.
– И все же мы хотим, чтобы ты подписала, – сказал я Саванне. – Ты в числе бенефициаров. Важно, чтобы ты понимала условия.
По правде говоря, я хотел ее припугнуть. Подписав договор, она подтвердит, что осведомлена о причитающихся ей выплатах, и это, как я надеялся, вынудит держать язык за зубами.
Я протянул ей ручку. Саванна взяла ее, и я заметил свежий маникюр. Ногти были покрашены в бледно-серый, только на безымянных пальцах лак был ярко-синего цвета – так делала моя бывшая подруга, любительница тусовок. Похоже, Саванна быстро привыкает к новому образу жизни, и это хорошо. Чем больше она наслаждается роскошью, тем меньше у нее будет желания нарушать договоренности.
Она написала свое имя идеальным каллиграфическим почерком и подвинула бумагу мне. Когда я собирал документы, в дверь позвонили. Мы переглянулись, словно нас застали за ограблением банка.
– Вы кого-то ждете? – спросил я Холли, и она покачала головой.
Мы оба посмотрели на Саванну.
– А что сразу я!
– Единственный, кто знает, что мы здесь живем, это ты, – сказала Холли, глядя на меня.
– А полиции ты новый адрес не давала? – спросил я, пытаясь подавить нарастающую в голосе панику.
– Они и так узнают, где нас найти, – вмешалась Саванна. – Это же полиция.
Моя машина стояла на подъездной дорожке. Я мог бы выскользнуть через заднюю дверь, но если копы уже записали мои номера, будет только хуже. Стоит им копнуть под меня, как они выйдут на Джека. А там – одна догадка, и все выйдет наружу.
Опять прозвенел звонок, а затем послышался стук в дверь.
– Может, мне все-таки открыть? – спросила Холли, и я нехотя кивнул.
Во всем доме горел свет. Ни один толковый, да что там, даже самый жалкий детектив не поверит, что никого нет дома.
Когда Холли направилась к двери, я задержал дыхание. Мы с Саванной остались на месте, а она посмотрела в глазок и открыла – на пороге стояли четверо улыбающихся людей.
– Мы в курсе, что это банально, но наши дочки испекли вам печенье, – объявил мужчина.
Это был хипстер из дома напротив, с женой и двумя детьми. Какое облегчение – вечерние гости Холли оказались не из полиции Лос-Анджелеса, но то, что я позволил соседу увидеть меня здесь во второй раз, было вопиющей неосторожностью. Наши взгляды встретились, и я помахал рукой, закрепив свою связь с этой семьей и этим домом.
– Энди, – сказала Холли соседу, не вопросительно, но не совсем уверенно.
– Точно. А это моя жена Либби и наши дочери Татум и Марго.
Когда Холли улыбнулась