произнес колдун, прежде чем уйти.
– Неплохой совет, – с насмешкой подумал я. Разве можно спросить о чем-то неодушевленные предметы. Листать эти книги, не зная языка, на котором они написаны, все равно, что пытаться завести разговор с каменной стеной. Я взял в руки несколько ветхих листов пергамента, испещренных какими-то цифрами и символами, просмотрел тонкую книжечку в мягкой кожаной обложке и пришел к неутешительному выводу, что в таких условиях учиться грамоте все равно, что наполнять водой решето.
От блеска множества книг в тяжелый золотых окладах становилось больно глазам. Конечно, мне было любопытно узнать, что кроется за этими дорогими переплетами, ведь сама книга должна быть во много раз ценнее, чем ее оформление, но стоило глянуть на причудливую цепочку иероглифов, как начиналась такая сильная головная боль, что стены камеры расплывались перед глазами.
– Проклятые книги, – мелькнуло в голове. – В них записано что-то, о чем никто не должен знать. Ни над одним названием не стоит имя автора, будто писатель стыдится своего труда. Все заглавия аккуратно выведены густыми алыми чернилами. По полям тянутся причудливые виньетки, в которых очень часто встречается силуэт дракона.
Я прикрыл дверь в равелин и вокруг одинокого пламени свечи тут же сгустилась темнота. За спиной раздались тихие, крадущиеся шаги. Я подождал пока они приблизиться, а потом резко обернулся и схватил за шиворот неосторожного никса. От неожиданности он растерялся, но быстро пришел в себя и с силой рванулся, пытаясь освободиться. Я чуть было его не выпустил, но все-таки сумел удержать край вышитого воротника.
– Я не хотел мешать, просто вспомнил о тех узниках, которые от долгого одиночества теряли рассудок и решил вас развлечь, – Камиль попытался достать, закинутую за спину арфу. Попытки ни к чему ни привели, тогда он снова рванулся. Тонкая ткань натянулась и с треском разорвалась. У меня в руке остался клочок воротника, а никс уже успел отойти на почтительное расстояние.
– Хорошо, что я не надел новый кафтан, – с гордостью заключил он, радуясь своей предусмотрительности. Он расправил невидимые складки на одежде, положил арфу на камень и сняв с головы зеленый берет изящно поклонился.
– С добрым утром, ваше высочество!
– Уже утро! – воскликнул я, но ведь вокруг так сыро и темно. Ничто не напоминает о знойном лете. – Сюда ни разу не проникал солнечный свет?
– Книги, которые вы изучали минуту назад, на солнечный свет выставлять нельзя, – разоткровенничался никс, но спохватившись тут же добавил. – Бумага засохнет и почернеет.
Объяснение казалось слишком простым. Я понимал, что дело совсем не в бумаге, хоть она и старая, а в тех странных символах, которыми покрыт каждый листок. Даже каждая закорючка возле красной строки нарисована с определенной целью, а не просто для украшения. Никс, как будто прочел мои мысли и смущенно отвел взгляд.
– Смотрите, я сохранил это для вас, – откуда ни возьмись в его руках