ближе пришлого, пусть даже предложившего кратковременную выгоду, человека. Обиды можно простить, забыть, а из рабства выбраться очень непросто.
Чао-Линь мог судить о произошедшем некогда закабалении родной страны по отрывочным сведениям, запечатленным в тщательно отыскиваемых им скрытых письменах, по иносказаниям и легендам, дошедшим до него.
Пусть все эти сотни противоречивых причин естественным образом привели к развалу и упадку его великой страны, процветавшей в течение веков, но мозг, сердце не мирились, никак не желали признать виноватым свой народ. Как хотелось думать, что причина пришла извне!
Старик в последнее время постоянно вспоминал разговор со своим молодым родственником – Элий-Чусаем, ныне ушедшим к монголам.
– Только теперь я понял, в чем лежит корень беды нашего народа хани!
– Тебе все просто! Над этим думали все светлые головы народа хани, все образованные люди, к их числу могу отнести и себя, но не смогли этого понять! А ты, семнадцатилетний юнец, взял и решил проблему! – Чао-Линь не скрывал иронии. – Ну-ка, скажи, а я послушаю, узнаю наконец, как оказалось, что мы, хани, стали на путь исчезновения?
– Корень лежит в нашей спеси и чрезмерной гордыне.
– Вон как, оказывается, все просто. Разве другие народы менее спесивы или менее горделивы?
– Нет, это не я, а вы все упрощаете. А я как раз мыслю глубоко! – Элий-Чусай посмотрел прямо в лицо своему старому дяде. – Наша спесь туманит взгляд, кружит голову, порождает неверное восприятие всей окружающей среды, самой жизни, что, в свою очередь, влечет к совершению ошибок.
– По твоей логике выходит, что чжурчженов давно бы уже на свете не должно быть! Уж спесивее их не найдешь! А они, как мы видим, все более процветают. На второй год после завоевания нашей страны они записали в летописи свою родословную, будто ведущую начало от самого Господа Бога! Они открыто называют себя «Богом избранным народом», вершащим на земле высокое предназначение. А всю многовековую историю великого народа хани перечеркнули напрочь, изобразив его ничтожным, неразвитым, напрочь лишенным способности мыслить и действовать. Так себе, какой-то ничтожный, многомиллионный народец!
– Сто лет – всего лишь один век, а это в масштабах вселенского времени всего лишь миг. – Элий-Чусай не сдавался. – Вы не думайте, что власть чжурчженов вечная и ей придет конец. Если мы не воспользуемся этим, придут другие. Гордыня – великий грех, за который приходится расплачиваться. Как мы кичились своей образованностью, как смотрели на весь мир свысока! Разве этого не было?
– Было, было такое.
– Разве не привыкли мы в итоге этого ко всем не похожим на нас народам относиться с пренебрежением, покупать всех взятками, пытаться навязывать всему миру свою волю?
– Тут уж ты через край хватил. Этот способ привлечения на свою сторону других народов применяет всякий великий народ. Когда однажды я пытался преподнести подарок одному северному