-то захочет осудить меня за это – пусть, вполне имеет право
Не думал, что когда-то произнесу подобное вслух, но меня переполняла благодарность Олегу за эти тетради, отданные мне. Я отлично понимал, чего стоило ему принять такое решение и в буквальном смысле оторвать от себя маленький кусочек воспоминаний. Опять разделить ее со мной, опять…
Но мне было важно заглянуть в эти тетради, важно понять – что же это было на самом деле? Что чувствовала ко мне закрытая, как раковина, Мари? Важно было раздвинуть эти створки и найти внутри что угодно – пусть жемчужину, пусть просто песок, но что-то такое, что даст мне понять – она была у меня. Была – хоть и бросила меня потом.
Вернувшись домой с кладбища, я сразу ушел в комнату, не обращая внимания на крутившуюся в прихожей Леру со шваброй. Она не спросила, где я был, не стала ломиться в закрытую дверь спальни – то ли вспомнила дату, то ли просто побоялась трогать меня, видя, что я не в настроении.
Я же быстро переоделся в домашнее, лег на кровать и, сунув одну тетрадь под подушку, медленно, словно боясь обжечься, открыл другую – ту, что выглядела более новой. Там наверняка было что-то обо мне – из последнего, потому Олег и отдал ее.
– Мастер, могу войти? – раздалось из-за двери.
– Нет. И вообще – уезжай, я не хочу тебя видеть… сегодня, – малодушно добавил я после небольшой заминки. Да, я принял решение – но приступить к его выполнению было все-таки страшновато, мне требовалась поддержка Олега, которую он пообещал.
Входная дверь хлопнула минут через пятнадцать, я с облегчением выдохнул, подошел к окну, чтобы убедиться, что Лера уехала на машине, и вернулся в кровать. Уже начало темнеть – зимние дни в наших широтах короткие, пришлось включить бра над изголовьем. Бледный неяркий свет упал на испещренный неровным почерком тетрадный лист, и я словно услышал в наушнике голос Мари – высокий, звенящий, почти срывающийся в истерику…
«Тяжело, когда система «умный дом» оказывается умнее ее владельца… Да и вообще – так себе идея устанавливать ее на даче, где не живешь постоянно. Но кто бы это объяснил Денису…
В итоге, в понедельник утром он уезжает на работу, а я остаюсь на даче одна, и тут начинается ад. Я не кривлю душой, я даже преуменьшаю. В системе что-то замкнуло, и музыка в установленных по всему дому мини-колонках не прерывается ни на минуту, не регулируется громкость, вообще ни-че-го не происходит, только «Энигма» по кругу… В истерике я звоню Денису, тот пытается что-то отключить через приложение, но не тут-то было. Отключить электричество невозможно – на улице март, холодина, а дом отапливается как раз электричеством. Замкнутый круг, короче.
Но самое ужасное началось после обеда, когда я, устав мерзнуть во дворе, вернулась в дом. Из колонок льется голос Олега – любительские записи на диктофон, которые, видимо, Денис перенес в приложение. И это совершенно невыносимо. Сделав себе огромную кружку горячего чая, я снова выхожу на улицу, мысленно отсылая хозяину дачи проклятия самых разных масштабов.
Он приезжает около пяти, я уже готова убивать и вполне могу наняться киллером, настолько меня переполняет злоба и ярость. К тому же я прилично замерзла, это тоже не добавляет хорошего настроения и любви к окружающим.
Денис вываливается из-за руля и сразу бежит в дом, стараясь даже не столкнуться со мной взглядом. Спустя несколько минут музыка – о, чудо! – прекращается, и мне на секунду кажется, что я оглохла.
– Всё, – выходя на крыльцо, объявляет Денис.
– Что ты сделал?
– Да вырвал к чертям транслятор. Надо будет посмотреть, что там случилось, раз не реагировал ни на что. Ну, не злись, Мари, я же не знал… – примирительно просит он, виновато опуская голову.
– Ужина нет, – объявляю я злорадно. – Я не в состоянии была готовить в этой музыкальной шкатулке. Как в кино, честное слово… Видел «Ошибку резидента»? Ну, вот…
– Ой, да фиг с ним, сейчас сообразим что-нибудь, – отмахивается Денис. – Слушай… а ведь он мне не позвонил.
– Кто? – не сразу понимаю я.
– Ну, не гони, а? Олег, говорю, не позвонил.
– А он знает, что я здесь.
– В смысле? – рука с сигаретой замирает, не донеся ее до рта.
– Ну, а где мне еще-то быть? Вот он и не звонит, потому что точно знает.
– Доиграешься ты, Машка… и меня втравишь опять.
– Ну, ты вчера не очень возражал, да? Мог бы отказать.
По его лицу я отлично читаю ответ – какое там «отказать», он ведь всё еще надеется, что случится чудо, и я к нему вернусь. Наверное, не очень честно, зная это, поступать с ним вот так, но… Бежать мне некуда, а убежать непременно было нужно. Да, Олег будет недоволен – это мягко выражаясь, но это потом, а мне сейчас необходимо побыть вообще без него».
Не знаю, что у них произошло, но, когда Мари позвонила и попросила разрешения пожить на даче, я даже не задумался. Ну, в первый момент не задумался, а вот потом…
Как-то живо встало перед глазами