одумайся, – говорит она, дергая меня за плечо. – А если кто-нибудь увидит? И донесет егерям?
– Разве тебе не всё равно? – насмешливо спрашиваю я, отрываясь от крана, и рукавом худи вытираю мокрые губы.
Она вздыхает и театрально закатывает глаза.
– Мне всё равно, – отмахивается она.
– Но всё же ты переживаешь за меня, – подмигиваю я.
И отпускаю рычаг. Вода больше не хлещет в корыто.
– Кёлер, ну, почему ты такой упрямый?
– Пошли погуляем, – предлагаю я.
– Ты с ума сошел?
– Я не сдвинусь с места, пока ты не согласишься прогуляться со мной, – серьезным тоном обещаю я.
– Ладно, – сдается она. – Только вещи домой занесу, – она показывает на дорожную сумку. – А ты иди за белую линию.
– Хорошо, – киваю я. – Но если ты меня обманешь, то я заявляюсь прямо к тебе домой.
– Не обману.
И я ей верю. Что её отличает от других легкомысленных девушек, это то, что она всегда держит свои обещания и умеет хранить секреты.
Я отпускаю её и ухожу за белую линию. Сажусь на скамейку возле дома Михаэля и жду её. Она приходит быстро, смотрит на меня как-то по-деловому, словно делает одолжение. Мне хочется сломать её эту холодность.
– Пошли прогуляемся, – говорю я, вставая, и неопределенно показываю вперед, получается в сторону Ленера.
– Ладно, – кивает она.
Мы идем вдоль домов, на улице ни души, только ветер гуляет, шевеля упавшие листья.
– Как учеба в университете? – интересуюсь я.
– Хорошо, – отвечает она.
– Нравится?
– Ага.
– Как тебе Иннсбург? Наверное, непривычно жить в большом городе после тихой деревушки?
– Вполне нормально.
– Наверное, много новых друзей появилось? Особенно мальчиков, – грустно произношу я.
– Конечно, – отвечает она.
– Ясно.
Молчим. Я немного насупленный. Хочется нагрубить ей, но тогда она уйдет, поэтому держу язык за зубами.
– А у тебя как дела? – в свою очередь спрашивает она.
– Потянет, – бурчу я.
– Ты не думаешь где-то учиться? Твои одноклассники тоже изомеры, но поступили в Иннсбург, только на гюфеликс-мондциклус уезжают домой.
– Но у них ни у кого нет первой степени, – с унылой улыбкой произношу я. – Я не выездной. Мне даже в митле-мондциклус запрещено покидать Ленер.
– Поняла, – отвечает она, и с сочувствием смотрит на меня.
Мы доходим до двух отелей, стоящих напротив друг друга: Штутцлерхоф и Ленерхоф, и останавливаемся.
– Ну, мне пора домой, – говорит она.
– Так быстро?
– Угу.
– Или ты просто боишься находиться на территории обортней в гюфеликс-мондциклус? – язвительно произношу я. Хотя в детстве, когда об этом новом законе никто и подумать не мог, простые люди и обортни спокойно уживались друг с другом.
– Кёлер! – вспыхивает она.
– Ладно-ладно, я пошутил, – примирительно говорю я. –