организм практически не теряет энергии, то есть не причиняет ущерба живым тканям. Энергия выделяется только в самом конце траектории: протоны тормозят – и происходит подобие микроскопического взрыва. Таким образом, энергия может быть доставлена прицельно, в конкретную точку. В этой точке достигается желаемый эффект.
Для протонной терапии Кашиным создан компактный ускоритель – медицинский синхротрон «Велес». Устройство позволяет без хирургического вмешательства с исключительной точностью воздействовать пучком протонов на целевые участки в микронных расстояниях от нервных окончаний.
«Велес» непрерывно совершенствуется. На выставке BIO ASIA Кашин демонстрирует прототип уже пятого поколения, совмещённый с ионным ускорителем на альфа-частицах, которые в ряде случаев существенно эффективнее, чем протоны.
Одинцову приятно было узнать, что есть россияне, опережающие своих зарубежных коллег не только в области балета или выпивки, и что в России создают не только сверхмощные бомбы или гиперзвуковые ракеты…
– Жертвам делали инъекции. При чём тут пучки радиации? – сказала Ева, прерывая лирические размышления Одинцова. – И обрати внимание: Кашин – единственный русский в цепочке, которую раскрыл Дефорж, и один из немногих учёных академического уровня среди участников конгресса.
– Что тебя смущает?
– Он совсем не бизнесмен.
– Ну почему же? – возразил Одинцов. – В тихом омуте черти водятся… А с бизнесом у него всё в порядке. Кашин производил кейсы и шприц-пистолеты для «Кинопса». Это самая ответственная часть. И наверняка дорогущая.
– Почему было не найти кого-то попроще и поближе? Почему заказ отдали именно Кашину?
– А ты вот сюда посмотри. – Одинцов поцокал ногтем по экрану с выделенным абзацем текста.
Все технологии локализованы в лаборатории Кашина под Москвой. В отличие от авиационных и прочих высокотехнологичных производств, которые де-факто занимаются сборкой из деталей, произведённых в разных странах, Кашин разрабатывает, а затем изготавливает свои устройства на собственной базе. Технологическая цепочка включает сверхточное литьё, резку листового металла, намотку катушек индуктивности, сварку металлов с керамикой, создание вакуумных систем и тысячи других операций вплоть до выпуска конечного продукта.
– Закрытая лаборатория, но по сути – целый завод. Секретное высокотехнологичное производство полного цикла, – пояснил Одинцов. – У нас это по-взрослому поставлено ещё со времён «железного занавеса». Ни от кого не зависишь, ни от каких поставщиков, ни от каких смежников. И выхода информации наружу нет: всё засекречено даже от своих… Науку сейчас финансируют хреновенько. На бюджет надежды мало, с чиновниками каши не сваришь – их задача хорошо служить, а не хорошо думать. Вот учёные и крутятся, и зарабатывают, кто во что горазд. А заработок – дело увлекательное.
– Думаешь, Кашин может быть владельцем ноу-хау? Или совладельцем…
– Видно