себе уже место в будущей цитадели под фамильные апартаменты? – улыбнулся подполковник Гак, направляясь от невысокого крыльца, вместе с Кургоко Кончокиным, к коновязи с полутора десятками лошадей, стоявших в тени, под навесом. – Вы ведь в самой крепости планируете обосноваться со всем своим семейством?
Лёгкая камышовая крыша навеса покоилась на высоких столбах и продувалась, время от времени, тёплым июльским ветерком. Осёдланные кони лениво шевелили бархатными губами, опустив морды в охапки душистой травы в длинном общем лотке… Терпеливо дожидаясь своих хозяев.
– Разумеется! – подтвердил князь, заходя с яркого солнца в спасительную тень. – А где же ещё?
Он махнул рукой:
– Вон на том месте и поставлю себе дом. Двухуровневый, из саманного кирпича, с парадным подъездом… Я такой видел недавно в кизлярской крепости. Просторный, тёплый… С красивой наружной облицовкой из камня и восемью стеклянными оконницами по фасаду.
Кургоко Кончокин мечтательно закатил глаза:
– Ещё построю рядом летнюю кухню… Конюшню, птичник, амбар, жильё для слуг! Мои каменщики и плотники уже готовы приступить к делу.
Я, с разрешения хозяина того двухуровневого особняка в кизлярской цитадели, велел своим людям снять зимой подробные размеры с его жилища. Уж очень оно мне приглянулось! Только мой дом будет ещё лучше. У меня, кстати, самые искусные зодчие во всей Малой Кабарде. А где вы думаете поселиться?
– Так его превосходительство за меня сию дилемму уже решил, – усмехнулся Пётр Иванович. – Этот неказистый генеральский дом пока и унаследую… На правах начальника строительства цитадели, когда Алексей Алексеевич соизволит съехать. Ждать, как я понимаю, осталось совсем недолго.
Зачем мне тут одному, без семьи и детей, возводить себе персональные хоромы? Моим домом будет вся крепость… На её строительство и направлю все свои силы без остатка, во исполнение высочайшей воли и замыслов государыни.
Подполковник Гак встряхнул головой:
– А что, князь? Эта простая изба, представляющая собой и жильё, и штаб меня на первых порах вполне устраивает! Пусть она и тесновата, и выглядит не по статусу скромно… Бог даст – успею ещё, отстрою здесь себе каменные хоромы не хуже ваших! Если государыня и Сенат определят мне служить тут и дальше, после возведения цитадели. Тогда, пожалуй, можно будет и семью сюда привозить… Вы ведь мне сделаете милость – одолжите , по-приятельски, коли в том возникнет нужда, своих лучших в округе строителей?
– О чём вопрос, Пётр Иванович! – улыбнулся Кургоко Кочокин. – К тому времени, думаю, мои зодчие уж точно освободятся…
– Давно хотел спросить у вас, любезный князь, – подполковник Гак подошёл к своему коню и похлопал породистое животное по лоснящемуся боку. – В Санкт-Петербурге и в Астрахани, я знаю, многие считают меня человеком, достаточно сведущим в кавказских делах. В Сенате полагают, что ваш покорный слуга довольно неплохо разбирается в нравах народов, населяющих кубанские и терские земли.
В