Конечно.
Х. Так можно сказать и о всех чувствах, а по всему сему не ясно ли есть, что не токмо мы получаем вещественное чувствование, но тогда же соображаем, воспоминаем и судим о вещах? Ибо зрения жены и мужа, лошади и коровы, дому и крестьянского шалаша, звуку пронзительного грома или пушечных выстрелов, музыки и пения гласами человеческими не могли бы мы понять, если бы мы не памятовали, как все оное различно нам является, а потому бы тотчас и учинить своего суждения, что сие есть то или другое. Также издали видимый человек, которого едва мы фигуру узреть можем, представлялся бы нам вещью непонятною, если бы воспоминание не пришло направить наш рассудок, что по фигуре и по величине, в какой в отдаленности он быть является, то должен быть человек. Подобным образом, услыша звук грома, мы воспоминаем, какое ударение в ушеса наши бывает, когда оный случается, и без ошибки, напоминая сие, скажем: гром гремит и туча есть. Когда слышим пушечную пальбу, то также помогаем мы тем же воспоминанием, – стреляют из пушек; а сии единые слова и вмещают в себе многие силлогизмы.
К. Подлинно, государь мой, я удивляюсь, что как толико раз я, слышав звук пушечный, глас музыки и гласы пений, не ощущал всех сих следствий; однако должно, чтобы они в душе моей были, ибо без того бы я и заключения сделать не мог, но все прежние в затмении остаются, и токмо единое первое воображение и последнее воображение, то есть слышу звук и какой, ясно являются; но если бы когда кто хотел меня о междометных вопрошать, то бы я почувствовал, что они мне известны и что последнее заключение я правильно учинил.
Х. Я далее поступаю: когда идете вы по пристани и дойдете до воды, видя сию текущую воду пред вами и множество тягостных судов, плывущих по ней, вы, иже легче сих судов, ступите ли смело в воду, чтобы пройтить на Московскую сторону?
К. Нет, государь. я утопиться никак не намерен.
Х. Да кто же вам сказал, что вы утопитесь? И разве наше тело есть тяжеле сих огромных и отягощенных судов, которые ходят по Неве?
К. Да они уже так соделаны, что могут плавать по воде.
Х. Но как же вы переезжаете на ту сторону?
К. В шлюпке.
Х. Да шлюпка и сама собою тяжеле вас и с вами купно многих гребцов и квартирмейстера вмещает.
К. Но я вам сказал, что суда так соделаны, и тягость их так расположена в рассуждении жидкости воды, что тут, где я, как ключ ко дну, пойду в воде, тут безопасно на шлюпке переезжаю.
Х. А посему не ясно ли, что кроме заключений, которые в то мгновение, как приближитеся к воде, учините о легкости дерева, из чего шлюпка соделана, о искусстве мастеров, о надежности судна, о правлении его и о гребле, еще и в предосторожность вашу предупредительное учините заключение, что на шлюпке не подвергаетеся опасности, а если бы сам восхотел перейтить, что бы конечно утонул?
К. Конечно, так.
Х. А потому душа ваша не токмо чрез чувствия напамятованием прошедшее, присутствием настоящее, но соображением и будущее вам представляет?
К. Без сумнения.
<…>
Х. Изобретение минералов и способов из них вынимать металлы, из разными образы очищать и обделывать, не есть ли дело изящное?
К. Без сумнения.
Х. Но в пространном океане по звездам