сказала Алёнка из-за густых зарослей папоротника.
Быстро пробежав по лесу, он вышел к дому Лопатиных и затаился в густой лесной растительности недалеко от огорода. К этому времени половина домов в хуторе уже во всю полыхала, поднимая в воздух горы пепла и клубы дыма. Отовсюду доносились: крики, стоны, плач, а иногда автоматные выстрелы.
В тот момент, когда он уже собирался выбраться из леса и ползком направиться в сторону свинарника, со двора Лопатиных донеслись крики и выстрелы. Он бросил в ту сторону испуганный взгляд и увидел, как из-за угла дома выскочил Прохор и побежал в сторону свинарника. Вслед за Прохором из-за дома появился фашист, который вскинул руку в сторону его друга. Через несколько секунд раздался негромкий выстрел, и Прохор, чуть дёрнувшись вперёд, как будто его, кто-то толкнул в спину, завалился на землю лицом вниз.
Сразу же после выстрела он услышал голоса родителей Прохора и, оторвав потрясённый взгляд от мёртвого друга, посмотрел туда, откуда они раздавались. Он увидел, как отец Прохора, громко крича, замахнулся на убийцу своего сына палкой, которую он использовал в качестве костыля. Фашист, не торопясь, перевёл оружие в сторону отца Прохора и выстрелил в него в упор. Лопатин старший упал на спину, продолжая, кричать и ругать фашиста, который ещё несколько раз выстрелил в него, после чего тот замолчал и перестал двигаться.
Мать Прохора добежала до тела мёртвого сына и, упав рядом с ним, плакала навзрыд, прижимаясь лицом к его голове. Фашист сначала направил на неё оружие, на затем, видимо передумав, опустил руку и сказал, что-то приказным тоном, стоящим за его спиной солдатам. Группа вооружённых солдат, моментально среагировав на слова фашиста, который, как он понял, был у них главным, подбежала к матери Прохора и, оторвав её от трупа, принялась жестоко избивать. Мать Прохора, не стараясь сопротивляться, пыталась подползти к убитому сыну, плача и крича, что-то нечленораздельное, но через непродолжительное время затихла, перестав двигаться. Он понял, что она мертва.
Наблюдая весь этот ужас, он понял, что бессилен, что-либо сделать, и скорее всего его мать подвергнется такому же насилию, если уже не подверглась. Вытерев слёзы, которые водопадом катились по его щекам, он углубился в лес.
Вернувшись к Алёнке, которая тихо плакала в том месте, где он её оставил, он взял её за руку и повёл в направлении заимки деда Захара.
– Тиша, а где мама? – заплаканным голосом спросила Алёнка.
– Не знаю? – сказал он правду сдавленным голосом, а затем добавил. – Надеюсь, что с ней всё будет хорошо.
Чувство горечи и страха, от увиденного и пережитого, чувства обиды от собственного бессилия, родили в нём чувство злобы, переходящее в гнев. Он почувствовал, как от сильной ярости, которая начала сжигать его изнутри, сердце забилось в груди в разы быстрее, нагоняя в артерии запредельное давление, дыхание участилось, а волосы на загривке встали дыбом. Резко остановившись, он обернулся в сторону хутора и заорал с такой силой, что потемнело в глазах: