дома забрала пара лесбиянок, когда ему исполнилось 18. Уэнделл вообще игнорировал вопросы Дитфрида, касаемо своего прошлого…
Пусть Дитфрид и чувствовал себя нужным здесь, его сильно удручали противоречия или полное молчание со стороны соратников.
«Какой смысл собирать группу людей и совершать, с точки зрения местного законодательства, особо тяжкие преступления, зная при этом, что тебе придётся ещё не один раз совершить это самое преступление с этими же самыми людьми? Одно дело – ограбление. Вы собираетесь, планируете, совершаете, расстаётесь. Либо добровольно и навсегда, либо ты убиваешь сообщников… но вы всё равно расстаётесь. Навсегда…».
Думать об этом, Дитфриду было тошно. Он изначально понимал, что не будет находиться здесь до конца своей жизни, – если под смертью подразумеваются «естественные причины», – но… не так же быстро!
…Он закусил нижнюю губу. Бетонный балкон, – разумеется незастеклённый, – был неплохой снайперской площадкой… Был бы. Но стрелять здесь можно было только из рогатки и только по крысам…
Размышлять, Дитфриду расхотелось…
«С другой стороны, я ведь точно такой же. Я рассказывал о себе ровно столько, сколько могу, а это немного… Возможно остальные, видя это, дают мне информацию, пропорционально той, что от меня же и получили?..»
…но остановиться не получалось.
Дитфрид выдохнул…
«Надо сменить тему, а то я ёбнусь…».
…и ещё раз.
«…и, надо как-то закончить с «родным» домом.».
6
…в доме было тихо. Почти неуютно… Дитфрид, мысленно уже видел, как оформит прощание с этим местом.
«Раз… и навсегда.».
Дитфрид приоделся на сегодняшнее прощание почти как солдат, явившийся проводить боевого(-ых) товарища(-ей) в последний путь.
Солдат, с вольным нравом, всё же. На нём были чёрные берцы и такой же чёрный комбинезон, который ему выдали три месяца назад за «образцовую службу», скажем так. Из оружия у него был охотничий нож и два пистолета модели Glock 24. Ну и конечно же, белые резиновые перчатки и кабельные стяжки.
Он тенью прошёл гостиную и начал медленно подниматься по лестнице на второй этаж. После всего, что было, ступать по лестнице было тошно. Масла в огонь подливала тишина… «Затишье перед похоронами…».
Дойдя до комнаты Джорга, Тень набрала в грудь воздуха. «Ну, начнём…».
Дитфрид слегка наклонил голову набок. Сначала он подумал, что ему показалось, но подойдя ближе, он убедился в обратном. Последний младший брат лежал, свернувшись калачиком, и тихо всхлипывал.
Не тратя время на выключатель, Дитфрид схватил Джорга под руку и сбросил с кровати.
Мальчик с глухим стуком приземлился на пол. Не успев возмутиться, он получил пинок под зад новеньким берцом.
– Дитфрид ты чт… – почти возмутился Джорг, но Дитфрид заткнул его ударом ноги по бедру.
Он присел, держа брата за загривок, стреляя словами, как из пулемёта:
– Веди себя тихо и будешь жить. У меня нет