я сказал тебе подняться с колен? – удивляется он. – Ты должна приползти ко мне.
Бабочки в моём животе взвиваются смерчем желания и стыда.
Он хочет, чтобы я ползла к нему?
Он думает, будто докажет мне, что я не смогу оставаться в игре, хотя сам при этом клянётся, что ненавидит играть.
Всё здесь игра. Особенно вот это, сейчас.
Все ждут молча, им интересно, что я стану делать.
Я не проиграю.
Я полна решимости сделаться пиршеством для Питера Пэна, чтобы он не мог насытиться вкусом самого особенного блюда.
Я ставлю руки на ковёр и ползу к нему.
В руках Вейна захлопывается книга, и у меня смещается центр тяжести от одной только мысли о том, что он наблюдает за мной. Я скольжу низко, как змея, изгибаю спину, выпячиваю задницу.
Может быть, если я достаточно вложусь в это шоу, он тоже захочет меня.
Я хочу снова и снова брать у этих мужчин, копить свою добычу, словно алчная королева.
Когда я добираюсь до Пэна, он раздвигает ноги, чтобы я могла усесться прямо перед ним. Он смотрит сияющим удовлетворённым взглядом, как я расстёгиваю пряжку и протягиваю сквозь шлёвку кожаный ремень. Металл звенит. Пэн наблюдает за моими движениями.
Расстегнув пуговицу, я вижу, как его член натягивает ткань, и от вида этой выпуклости в моей груди разгорается огонь.
Я расстёгиваю молнию и рывком спускаю его штаны, высвобождая член.
Приподнявшись, я нацеливаюсь губами прямо на набухшую головку члена, и тело Пэна напрягается в ожидании.
Я беру его в руку, медленно глажу по всей длине, запоминая каждую бороздку, каждую выступившую венку.
Пэн скрежещет зубами.
– Я не хочу делиться, – говорю я ему.
Его ноздри раздуваются.
– Я не хочу видеть у тебя на коленях какую-то девчонку из города, когда я сама от тебя всего-то через коридор. Когда я сама могу сидеть у тебя на коленях.
Я выпрямляюсь, отодвигаю губы на дюйм от него и дразняще выдыхаю. Головка его члена подрагивает в предвкушении того, как погрузится мне в рот.
– Скажи это, Король Неверленда.
– Коснись моего члена этим хорошеньким ротиком, и, может быть, я и скажу.
Я медленно придвигаюсь и провожу кончиком языка по блестящей щели уретры на его члене.
– Скажи это.
Он со стоном качает бёдрами вперёд, навстречу мне, так что я опускаюсь к утолщённому основанию его члена и облизываю его снизу.
Слышно, как Пэн шумно выдыхает.
Я думаю, мы оба знаем, что он может сам толкнуться мне в рот в любой момент, но игра есть игра. И я намерена победить.
Король Неверленда мой. И я заставлю его признать это.
Я совершаю такое движение, будто собираюсь снова лизнуть его от основания до кончика, держа губы совсем близко, почти касаясь, но не вплотную.
Пэн издаёт низкий животный стон на грани рыка.
– Дарлинг, – говорит он.
– Да?
Он закрывает глаза и делает глубокий вдох, стараясь успокоиться.
– Единственная киска, в которой я буду, – твоя. – Вновь открыв глаза, он вдруг подаётся в кресле вперёд,