Злата.
– При чем тут твое «прости»? Ты лучше скажи, веришь мне или нет?
Девушка еще больше съежилась на сиденье.
– Верю, конечно же. Но и ты пойми: мы – не обычные люди, попавшие в передрягу. Мы созданы для работы на того, кто за нас заплатил. Конечно, нам этого совсем не хочется, но ведь убежать и спрятаться все равно не получится. Нам придется хотя бы узнать, чего от нас ждут, а там уж принять решение. И если завтра нам прикажут всем присоединиться к Платону, мы соберем вещички и отправимся туда. А иначе никак. И мы стараемся по возможности никого больше в эту историю не втягивать, только у нас плохо получается.
– Знаешь, что хуже всего? Хуже даже того, о чем я уже сказал? – прорычал Милич. – Когда люди думают, что главная их задача – оградить близких от проблем и боли.
– А разве не так?
– Сперва неплохо бы спросить у этих близких, что́ для них – самая большая боль! И я бы тебе сказал: не быть до конца с тем, кого любишь! Что мне останется, если исчезнет Танька, исчезнешь ты? Да в сто раз легче знать все риски и делать все, что в моих силах. И плевать мне на опасность! Даже погибнуть не так плохо, как потерять вас!
Он замолчал, тяжело переводя дыхание.
Маго не преминул воспользоваться паузой в разговоре и вставил:
– Да, влип ты, Вовк. Угораздило тебя влюбиться в одного из нас, и это плюс к Таньке.
– Маго! – ахнула девушка.
– А что, все давно в курсе!
– Маго, сходи, пожалуйста, к Элле и разведай обстановку, – обманчиво ласковым голосом попросила Злата. – Я ей звонила, но ты проверь, правильно ли она все поняла, готова ли к такому риску.
– Понял!
Засидевшийся мальчик пробкой вылетел из машины.
Девушка от смущения едва переводила дух. Потом тревожно произнесла:
– Володя, ты только не подумай, что мы об этом говорили, как-то обсуждали. Просто нашему Маго законы не писаны…
– Да плевать, обсуждали вы или нет! – горячился Милич, отнюдь не испытавший неловкости. – Пусть хоть по телевизору передадут, не жалко. Важно, что ты сама об этом думаешь, а, Злат? Но если не хочешь говорить, то молчи, соврать-то все равно не сможешь.
– Почему не хочу? Я просто не знаю… не умею о таком. Ты мне очень близок, Володя. Будто не Таня, а я с тобой всю жизнь рядом прожила. Но ты прав: я так боюсь за тебя, за Эллу, за всех, кто нам помогает, что даже в мыслях пытаюсь держать вас на расстоянии, не мечтать, не надеяться. Я ни одно чувство не называю его настоящим именем, потому что так мне легче. А иначе сразу приходит страх. Понимаешь?
– Понимаю, – помолчав немного и вроде как успокоившись, сказал Владимир. – Спасибо за правду.
Тут у окна машины возник тяжело дышащий Маго, доложил:
– Там дядя Эдик еще не ушел. Они всё приготовили: ванну, постель. Дядя Эдик сказал, что не выпустит Эллу с кухни. Я тогда тоже у них останусь, помогу Златке с девчонкой, а?
– Ничего подобного, – отрезал Володя. – Сейчас провожаем Злату до квартиры и сразу уходим. Ты же справишься одна?
Девушка