очень раскованная девочка, без комплексов, и я в этом не вижу ничего плохого. Немного избалована, но у нее доброе сердце, и я ее очень люблю, – Виктория поцеловала брата и поспешила за будущей невесткой.
Войдя в отделение, Андрей Пантелеймонович услышал голоса, доносившиеся из палаты Инги. Старенькая медсестра Анна Игоревна испуганно спешила ему навстречу.
– Андрей Пантелеймонович, Инге плохо! Сейчас Иван Кузьмич подойдет – я ему сказала, – она суетливо металась по палате, а сама Инга сидела, обхватив живот руками, и глаза ее были полны ужаса.
– Андрей! Что же это, Андрюшенька, у меня боли! И он совсем не шевелится, посмотри!
– Все нормально, деточка! – бормотала Анна Игоревна, пытаясь ее уложить. – Андрей Пантелеймонович, воды, кажется, начали отходить. Позвонить в родильное?
Взяв стетоскоп, Воскобейников приставил его к животу Инги – сердцебиение плода не прослушивалось. Иван Кузьмич торопливо вошел в палату. Лицо его было красным и виноватым. Острый запах спиртного, исходивший от него, ясно показывал, что нынешнюю ночь он рассчитывал спокойно провести на диване в ординаторской и не планировал серьезных дел – отделение патологии это ведь не родильное, где всю ночь врачи с акушерками стоят на ушах. Он тоже хотел взять стетоскоп, но Воскобейников с раздражением отстранил его от жены.
– Идите к себе, Иван Кузьмич, ложитесь, продолжайте спать.
– Господи, Андрей Пантелеймонович, – голос Анны Игоревны дрожал, – нужно Игорю Ивановичу позвонить, чтобы приехал. Он велел – если что, то…
– Не надо Колпину! – заплакала Инга. – Я не хочу кесарево, еще рано, он умрет!
– Не нужно звонить Колпину, – тихо сказал Воскобейников медсестре, – позовите Муромцеву.
– Но Муромцева в отпуске.
– Она здесь – в малой процедурной. Позовите ее. И привезите каталку.
Сконфуженный Иван Кузьмич сам поплелся в коридор за каталкой. Прибежавшая Людмила уложила плачущую Ингу на спину и мягко ощупала ее живот. Подняв голову, она встретилась глазами с Воскобейниковым и незаметно качнула головой.
– Везем в большую процедурную, Андрей, до родильного уже не успеем.
Иван Кузьмич охнул и, взявшись за сердце, сел на стул.
– Анна Игоревна, займитесь Иваном Кузьмичем, – раздраженно крикнул медсестре Воскобейников. – Дайте ему валерьянки и посидите с ним. Пусть только не суется в процедурную.
Андрей Пантелеймонович сам поднял жену и переложил на каталку.
– Успокойся, моя радость, все будет хорошо. Сейчас Людмила посмотрит и скажет. Мы сделаем укол, и все будет в порядке, – твердил он, пока они с Людмилой катили ее по коридору.
Через полчаса все было кончено. Инга, которой Муромцева ввела сильное снотворное, крепко спала, укрытая простыней. Людмила и Воскобейников тихо переговаривались, осматривая мертворожденную девочку.
– Все признаки гемолитической желтухи, – говорила Людмила, бережно переворачивая крохотное тельце, – надо вызвать детского врача.
– Незачем,