знаете, кто скрывается под этим именем? – я не видел их, понятия не имел, кто собеседник Фридриха, но стоял рядом с этим кабинетом, и жадно вслушивался в произнесенные слова, собирая информацию по крохам, как бомж пустые бутылки. Только бы меня здесь никто не застукал, только бы…
– Конечно, юный герцог Гольштейн-Готторпский. Полагаю, его тетка Елизавета сделала свою ставку на племянника и хочет с его помощью укрепиться на троне.
– И вы допустите это, ваше величество?
– Конечно, – Фридрих хрипло рассмеялся. – Однажды я получил от герцога очень трогательное письмо, в котором он выказывает мне свое обожание и чуть ли не преклонение передо мной. Очень важно иметь подобного союзника в то время, как Бестужев будет настраивать императрицу против меня. Он обожает Версаль, а меня считает тупым грубым солдафоном.
– А, так значит вы для этого пригласили сегодня герцога на концерт, чтобы он хоть издали побыл в вашем обществе, укрепляясь в нежных чувствах, – раздался смешок, а я сжал кулаки. Ну что за суки. Использовать никому не нужного пацана, внушая ему невесть что. Как же это по «эвропэйски».
– Боже, да вы просто не видели того письма. Я – его Дульцинея, он влюблен в меня заочно, как Дон Кихот… – я не могу больше это слушать, не могу. Отступив еще больше в тень, я развернулся и понесся по коридору в обратном направлении. Что я только что услышал? Это вообще нормально? Или я неправильно перевел? Или слухи о старине Фридрихе правдивы. Так, не думать об этом, не думать, мать твою! Хотя сейчас вопросы про скрипочку исчезли. И пускай егерь учит на ней играть, ничего, главное, что мальчишка на своего кумира хоть чуть-чуть походить будет. Наверное, не смог найти никого, кто на флейте играл и мог хоть чисто теоретически научить.
Прямым ходом я выскочил в какой-то очередной коридор и резко затормозил. Посредине коридора стоял Брюммер и озирался по сторонам. Увидев меня, он резко развернулся, направляясь в мою сторону.
– Вот вы где, и где вас черти носили? – процедил он, грубо хватая меня за руку, так, что, похоже, синяк останется. – Почему вы не поставили меня в известность о том, куда направились?
– Отпусти, – спокойно проговорил я. Не собираюсь я терпеть его пьяные выходки. Я не Карл Петер, и не влюблен заочно в старого пи… короля Фридриха. А своим слугам, коим Брюммер и является, если разобраться, я тем более не позволю обращаться с собой, как им вздумается. – Немедленно убрал руки. И, если еще раз позволишь прикоснуться ко мне без моего на то ведома, очень сильно пожалеешь. Уж поверь, герцог Гольштейн-Готторпский вполне сумеет превратить твою ничтожную жизнь в ад. Это, если не брать во внимание то, что я в перспективе все же надену на голову одну из корон. А теперь, карету мне, сударь, карету! Мы уезжаем. Где здесь чертов выход?
Похоже, герцог действительно никогда не давал этим сволочам даже устный отпор, потому что Брюммер на мгновение впал в ступор. Нет, никаких иллюзий насчет того, что он не попытается применить силу снова у меня не было.